Читать «Лицом к подсознанию. Техники личностного роста на примере метода самотерапии» онлайн - страница 64

Но почему-то мой гнев на этом не исчерпал себя. На носу были выпускные экзамены, но мне было не до зубрежки: меня целиком поглотила ненависть к преподавателю. Я не могла заставить себя сосредоточиться ни на чем, кроме этого отвратительного человека. С все возрастающей яростью я продолжала прокручивать в голове мысли о нем.

Как-то ночью я лежала, ворочаясь с боку на бок и припоминая все эти мерзости, которые он говорил и делал. Постепенно до меня дошло: здесь явно что-то не так. Допустим, вся аудитория кипела возмущением, но ведь не каждый студент страдал бессонницей от неуемной ярости. (Шаг 1. Распознать неадекватную реакцию.) Вот тогда я и заявила бедному Берни (который только начинал засыпать), что незамедлительно должна поговорить с ним о своей проблеме. Он терпеливо выслушал мои излияния, а потом попытался убедить, что в моей гневной реакции не было ничего неадекватного. «Я не знаю, зачем ты терпела этого пустозвона все лето, — высказался он. — Тебе в первый же день следовало встать и выйти из аудитории!» Часто, когда вы практикуете мысли вслух в самотерапии, со стороны внешняя эмоция может выглядеть полностью разумной. Только вы сами способны распознать, что, несмотря на адекватность в типе, ваше чувство неадекватно в своей степени; вы дали гиперреакцию. Поэтому так нелегко объяснить, почему вам необходимо исследовать гнев подобного рода.

Шаг 2. Почувствовать внешнюю эмоцию. В качестве разминки я прошлась по наиболее выразительным эпизодам вопиющего поведения преподавателя. Достигнув пика ярости, я почувствовала свою готовность к Шагу 3. Что еще я чувствовала в начале курса, перед тем, как мой гнев разросся до таких невероятных размеров? Разочарование, разрушенные иллюзии. Для меня, которая всегда считала профессию преподавателя священной, невыносимо было видеть такое несоответствие моему эталону.

Шаг 4. О чем мне это напоминает? Некоторое время я размышляла. Потом меня осенило, впервые в жизни, что я уже через все это проходила. Я уже испытывала это разочарование, обманутые надежды и гнев с другими мужчинами, занимавшими авторитетные позиции, например, с некоторыми работодателями. «Странно, — сказала я Берни, — ведь я не из тех, кому нравится судить других. Я не хочу навязывать другим свои личные ценности: для меня совершенно нормальна мысль, что все люди разные. В сущности, я весьма терпима. Почему я так строго отношусь к этим… этим отцовским фигурам?»

Слова «эти отцовские фигуры», просто сорвались у меня с языка, вызвав во мне огромное удивление. Что за абсурд! Этот учитель был гораздо моложе меня. Но по опыту мне известно, что нельзя игнорировать подобные сигналы, которые вот так выскакивают из потайного укрытия. Ну что же, посмотрим, куда приведет эта нить. Как насчет моих чувств к собственному отцу? В детстве я принимала его за Бога: такой всеведущий и всесильный. И только повзрослев и собравшись замуж, я запоздало обратилась к этой жизненно важной задаче юношеского периода, которую раньше упускала: увидеть в своих родителях обычных людей из плоти и крови. Как я себя тогда чувствовала? Берни воевал, а отцу было так одиноко после недавней смерти мачехи. Он отчаянно боролся за то, чтобы удержать меня рядом с собой до послевоенного периода. Мое разочарование и гнев на его эгоизм были несколько иррациональными. Почему это представлялось таким кошмаром? Несомненно, запоздалое взросление после затянувшегося периода детского обожания всегда происходит мучительно. Возможно, мне даже пришлось какое-то время ненавидеть отца, чтобы освободиться от его власти и выйти замуж. Я не знаю — я не психоаналитик себе.