Читать «Последний довод побежденных» онлайн - страница 197

Дверь меж тем открылась, впустив в камеру уже знакомого мне охранника. Следом за ним вошел неизвестный мне офицер, средних лет, моложавый, с искренне брезгливым и высокоинтеллектуальным лицом.

В руках охранника ничего не было. Офицер стоял за рядовым, и его рук мне видно не было. Однако я с большой долей вероятности мог предположить, что и он заявился сюда отнюдь не с целью подкормить меня. Не считая нужным скрывать свое разочарование, скривившись, я сел на кровать. Никакой расположенности к общению у меня сейчас не было. Судя по всему, кто-то этого не понимал.

— Ты умеешь читать, «иван»? — поинтересовался немец. В его голосе прозвучало столь надменное удивление, что я практически сразу завелся. Посмотрел на него, прикрытого телом настороженного охранника, и, совершенно не соизмеряя опасность и риск для себя, ответил:

— Умею. И читать, и писать, у меня вообще высшее образование. И диплом красный. И работа престижная. Была.

Тирада моя не произвела никакого впечатления на немца. Он даже выражения лица не переменил. Только передал охраннику что-то, что тот, в свою очередь, сделав шаг вперед, бросил мне на колени. Через секунду я, опустив глаза, изучал надпись готического шрифта, выдавленную на темно-коричневой обложке.

— К завтрашнему утру прочитаешь четырнадцатую главу, — оповестил меня офицер, — прочитаешь, запомнишь и перескажешь мне основные тезисы главы, ее смысл и выводы.

Глаз на него я не поднимал. Все смотрел на книгу, и на губах кривилась принужденная ухмылка. Пожалуй, немец действительно нашел мне развлечение получше, нежели просто читать учебник истории. С его точки зрения.

Посетители ушли. Хлопнула дверь, лязгнули запоры, а я все так и сидел с книгой на коленях. Не открывая, проводил пальцами по рифленым буквам и ловил себя на странных, противоречивых чувствах.

Знаете, я всегда, всю жизнь привык считать, что есть вещи, которые определенно плохи. Отвратительны в своей сути.

И вот сейчас мне будто вылили на руки помои. Гнилье, из которого я должен выделить опарыши, разложить их по размерам или как-то еще градировать. Сегментировать остальные составляющие, а затем рассказать про них, на полном серьезе. Примерно так я себя чувствовал.

Сделав над собой усилие, я открыл книгу. Качнув головой, вгляделся в портрет на второй странице, пробежал глазами введение и прочитал первые строчки основного текста. Вслух.

«1 апреля 1924 г. я был заключен в крепость Ландсберг — согласно приговору мюнхенского суда. Я получил досуг, позволивший мне после многих лет беспрерывной работы засесть за написание книги, которую многие мои друзья уже давно приглашали меня написать и которая мне самому кажется полезной для нашего движения».

Я ловил себя на ощущении, что мой голос чуждо и неестественно звучит в пустой камере. Столь глухо и резко, что я даже не узнал себя поначалу. Однако продолжал читать, сродни какому-то изощренному мазохизму произнося слова и улавливая их смысл. И чувствовал, как с каждой буквой, с каждой фразой ненависть переполняет меня.