Читать «Эммаус» онлайн - страница 19

Первая в жизни фраза, которую Андре произнесла в мой адрес, звучала так:

— У тебя есть деньги?

— Да, кое-что есть.

— Одолжишь мне?

Я вернулся, поискал в кармане джинсов. Моя девушка по-прежнему разговаривала по телефону, я зна́ком показал ей, что все в порядке. Вытащил деньги — не очень-то много.

— Не очень-то много, — сказал я Андре, протягивая ей пятнадцать тысяч лир: мы стояли перед распахнутой дверью, неоновый свет, проникавший с лестничной клетки, смешивался с теплым сиянием, исходящим от лампы в прихожей. В наших вестибюлях часто стоят растения с шипами, которые никогда не видят солнечного света, но при этом продолжают жить; их держат там по двум причинам: во-первых, чтобы облагородить саму лестничную клетку, а во-вторых — как символ особого упорства жизни, молчаливого героизма, коему нам надлежит учиться всякий раз, как мы выходим из дома. Такое впечатление, что их никто и не поливает.

— Очень мило с твоей стороны, — сказала Андре. — Я верну.

И она поцеловала меня в щеку. Для этого ей пришлось подойти ко мне чуть поближе, и ее сумка коснулась моих трусов: она висела как раз на этой высоте.

Потом Андре ушла. Мне казалось, что у меня что-то вроде жара.

Увидев Бобби, я сразу же все ему рассказал, немного приукрасив эпизод с ласками под пледом: получилось, будто моя девушка ласкала мой член всерьез, как при мастурбации. Тогда он заявил, что все было нарочно: они наверняка сговорились заранее, ведь это одна из обычных забав Андре, — невероятно, что моя подруга согласилась.

— Вот это девушка, — сказал он.

Я-то знал, что дело обстояло не совсем так, но это не мешало мне довольно долго ощущать себя человеком, чья подружка способна выдумывать такого рода забавы и воплощать их в жизнь. Так продолжалось некоторое время, потом все вернулось на круги своя. Однако какое-то время я вел себя с нею иначе — и она тоже вела себя со мной по-другому. А после мы испугались — и все стало по-прежнему.

Иной раз так бывает, когда к делу причастна Андре.

Мать Святоши почему-то вбила себе в голову, что ей нужно поговорить с нами, с друзьями своего сына, и она специально это организовала — все так устроила, чтобы побеседовать с нами в отсутствие Святоши. Бобби удалось улизнуть, а нам с Лукой — нет, и мы вдвоем остались с ней.

Это была тучная синьора, очень ухоженная: мы никогда не видели ее без макияжа или в туфлях, не подходящих к наряду. Даже дома она была одета безупречно — все идеально подобрано, хотя и по-домашнему просто. Она хотела поговорить с нами о Святоше. Начала она издалека, а потом поинтересовалась, что нам известно насчет его идеи о принятии сана: что ее сын хочет стать священником, когда вырастет, или даже раньше. Она спросила нас об этом весело, давая нам понять, что просто хочет побольше разузнать и мы не должны думать, будто ее вопрос таит в себе какой-то подвох. Я ответил, что ничего не знаю. Лука, по его словам, тоже не имел ни малейшего понятия об этом. Она немного помедлила. Потом заговорила иначе, тверже, и все стало на свои места: теперь она держалась как взрослый человек, беседующий с двумя мальчишками. И нам пришлось рассказать все, что нам было известно.