Читать «Эммаус» онлайн - страница 16

— Может, она поет очень плохо.

— Какая, к черту, разница — ты же видел, какова она на сцене?

Мы ходим вокруг да около, однако правда в том, что она — по ту сторону границы, более, чем кто-либо другой из наших сверстников, а мы знаем: если существует в мире наша музыка, искать ее нам следует за этой границей — и мы хотим, чтобы Андре нас через нее перевела. Хотя мы, разумеется, никогда себе в этом не признаемся.

В общем, Бобби позвонил ей — с третьей попытки ему удалось с ней связаться. Он назвал свое имя и фамилию, но они ни о чем ей не говорили. Тогда он еще кое-что рассказал о себе: где находится магазин его отца и что у него, Бобби, рыжие волосы. Она поняла.

— Мы хотели попросить тебя спеть с нами: у нас группа.

Андре, видимо, ответила что-то: Бобби некоторое время молчал.

— Нет, по правде говоря, пока что мы играем только в церкви.

Опять молчание.

— Да, во время мессы.

Молчание.

— Нет, тебе не придется петь во время мессы: мы хотим создать настоящую группу и играть во всяких увеселительных заведениях.

Молчание.

— Не те песни, что мы поем на мессе, а те, что мы сами сочиняем.

Молчание.

Мы трое стояли вокруг Бобби, а он все время отмахивался от нас, жестом просил помолчать. В какой-то момент он даже засмеялся, хотя и несколько натужно. Потом еще что-то сказал, попрощался с Андре — и повесил трубку.

— Она отказалась, — сообщил он нам. И не стал ничего больше объяснять.

Мы, конечно, были разочарованы, но при этом пребывали в состоянии некой эйфории, как люди, хоть чего-то добившиеся. Ведь мы с ней говорили. Теперь она знает о нашем существовании.

Так что до дома Луки мы добрались в отличном настроении. Это я придумал отправиться туда. Мы к нему никогда не ходим: кажется, его родители не очень-то жалуют гостей, так как отец ненавидит беспорядок, но быть может, наш визит что-то значил для Луки и его матери. В конце концов мы напросились на ужин. Они обычно едят на кухне, за узким длинным столиком, даже не за столиком, а чем-то вроде подвесной полки: сидят перед ней в ряд, все трое, лицом к стене. Белой стене. Но ради такого случая мать Луки накрыла ужин в гостиной. В наших домах эта комната как бы не существует: ее используют лишь в особо торжественных случаях, например для молитвенных бдений по покойнику. Однако мы ужинали именно там. Отец Луки нам искренне обрадовался; он сел во главе стола и указал нам наши места — и вдруг превратился в обычного человека, без каких бы то ни было условностей, уверенно выступавшего в роли главы семьи — словно в тот вечер он стал отцом всем нам. Однако когда суп разлили по тарелкам и он уже сжимал в руке ложку, Святоша сложил руки перед собой и, склонив голову, начал читать благодарственную молитву. Он читал ее громко. Ее слова очень красивы.

«Благослови, Господи, эту трапезу, вкушаемую нами от щедрот твоих, благослови тех, кто ее приготовил. Помоги нам вкусить ее с радостью, в простоте душевной, и научи нас делиться хлебом и радостью с другими».

Мы по очереди склоняли головы и повторяли за ним молитву.