Читать «Вечера с Петром Великим. Сообщения и свидетельства господина М.» онлайн - страница 16

— Такого открытия памятника больше не было, — сказал Молочков, — и не будет.

Опираясь на слуг, Штелин приблизился к подножию памятника. Цветы, венки, маленькие букеты, ленты… Слезы текли по его щекам. Он благодарил Господа за то, что дожил до этого дня. Увидев князя Щербатова, спросил, где Фальконе.

Скульптор был в Париже, его не пригласили.

— Как же так?

Князь прищурился, хмыкнул в толстые усы.

— Праздник-то чей? Ее Величества!

Спросил, издает ли Штелин свою рукопись.

— Отправил. И надеюсь, что книга побудит других искать еще разные истории о Петре. Сегодня я увидел, князь, как людям нужен образ правителя, кого можно любить. Чтобы в пример ставить.

— Много таинственного связано с этим памятником, — сказал учитель. — Фальконе уехал, так и не увидев его завершенным. Пушкин так и не увидел свою поэму напечатанной. В десятилетие со дня открытия памятника под брюхом коня оказалась черная коза, привязанная к змее. Что сие означает, никто не знал. Дважды еще она появлялась… В блокаду хотели памятник снять и увезти в укрытие, чтобы сохранить от бомбежек. Но появился какой-то старичок и сказал, что если Петра уберут, то быть городу пусту, и так это сказал, что памятник оставили, только мешками с песком завалили…

— Между прочим, у Пушкина Александра Сергеевича отношение к этому кумиру на бронзовом коне было двойственное, — сказал профессор.

— Памятник — это метафора, каждый понимать ее волен по-своему.

— А я бы другую метафору для Петра придумал. Герб. Два скрещенных топора, один плотницкий, другой палаческий.

— Виталий Викентьевич, профессор нарочно заводит вас, — сказал Сергей. — Кого еще нам любить в русской истории, если не Петра?

— Логично, — сказал Гераскин. — Нам бы еще одного, двух таких, как Петр, и никаким Америкам нас не догнать.

— Нет уж, увольте, хватит, — сказал профессор. — Пожить бы без вождей, царей и идей.

Учитель признался, что ничего плохого в монархизме не видит. Пример Петра как просвещенного монарха много значил для всех русских царей. Но еще больше значил человеческий пример Петра, пример того, сколько может успеть за свою жизнь правитель, какие горы своротить, когда у него есть светлая цель. Феномен Петра заключается в его воле. Способных правителей в России было много, но воли им не хватало. Помогал Петру и его инженерный талант, поставив цель, он находил наилучшие пути к ней. Знал, как флот надо строить, знал, чем армию вооружить, что молодежь надо посылать учиться за границу.

Двести лет в России спорят, был ли Петр благом для России, или же бедой. Толкнул ли он Россию вперед, либо назад. Не нравится, что он традиции нарушил, оставил Россию без кафтанов и бород, учиться заставил. Екатерина Великая, которая дела российские знала получше наших славянофилов, говорила, что не будь Петровских реформ, Россию поборола бы склонность к старым порядкам, и еще сто лет не стащить ее было бы с лежанки. Еще она говорила, что как бы Петр ни был вспыльчив, истина всегда побеждала его гнев. Конечно, в душе его хозяйничали не только ангелы, имелись там и демоны, но он смирял их. Считают, что Россия на вызов Петра ответила Пушкиным. А Петр, откуда он взялся? Он сам был ответом на вызов Европы. Александра Македонского обучал в детстве Аристотель, у Петра таких учителей не было. Он появился, как вулкан, из подземных сил, накопленных веками русской дремоты.