Читать «Охота на дракона (сборник)» онлайн - страница 4

Признавая это, литературная критика все же упускает, нам думается, главное. В трактовке Ефремова всемирно-историческое назначение прекрасного не совпадает с обыденным представлением о социально-педагогической роли искусства. Задачи литературы и искусства мыслятся им в необычно широком контексте всей культурно-творческой обстановки нашего времени. “Многим кажется, — говорил Ефремов в одном интервью на эту тему, — что наука и только наука разрешает в жизни решительно все вопросы. Я бы согласился с этим, если бы была создана наука чувств, если бы существовала академия Горя и Радости” (наподобие той, что контролирует сумму человеческого счастья в коммунистическом мире “Туманности Андромеды”). Ход мысли писателя, нам думается, близок актуальному ныне суждению К.Маркса о том, что настанет время, когда все науки сольются в едином познании человека. Эту генерализующую функцию пока что выполняет искусство, считает Ефремов.

В отличие от науки, ограничивающейся, по его словам, “чисто внешним проявлением человека, интересующейся только конечным результатом его труда”, а в своем логически-прямолинейном воздействии на интеллект нередко и в “обедняющей многогранностью ощущения мира” искусство несет в себе и воспитывает целостное восприятие мира. Современное искусство способно к тому же дополнить историческую ретроспективу опережающим художественным, видением грядущего. Оно должно овладеть этим видением в совершенстве, чтобы отвечать стремительным темпам нашего времени. Необычайно важно еще, считает Ефремов, что искусство охватывает истину бытия, которую наука рационалистически обезличивает, в эмоциональных координатах личностных интересов и потребностей. Тем самым искусство и помогает, по его мысли, каждому выработать свое особенное и вместе с тем объективно верное понимание, свое собственное сознание истины, которое оно же и коррелирует критериями индивидуальных интересов и потребностей.

Вот почему, говорит Ефремов, особая ответственность художника во второй половине XX в. за мировоззренческое воспитание одновременно есть ответственность и за воспитание нравственное. Нравственный потенциал эстетических ценностей ныне призван уравновесить, говорит он, определенное отставание воспитания от обучения, сложившееся в результате невиданных успехов науки и техники. В развитом социалистическом обществе, считает он, искусство способно поднять самовоспитание, самоусовершенствование, самоконтроль на уровень и материально производительной силы. Сознательное самоограничение каждого в потреблении необязательных благ освободило бы общество от излишеств, навязанных дурной модой и отсталой моралью. Хороший вкус большого искусства, совпадая с высокой культурой чувств, освобождает нас от мелких вещей и стремлений, переносит радости и огорчения в высшую область — творчество.