Читать «Маздак» онлайн - страница 67

Когда Авраам попытался осторожно заговорить об этом, гончар запрещающе поднял правую руку. В спокойных глазах его светилась разумная вера. И лишь подумав, ответил он:

— Ты просто никогда не работал руками, красный диперан… Родившись, начал мять я глину. Чистую глину, без примесей. И тридцать пять лет делаю одинаковые, в четыре локтя длины, трубы для воды и стока нечистот. У меня не может быть сомнений. Если я поверил, — значит, это правда!..

Ладонями к огню, у которого грелись они, лежали большие жесткие руки гончара. Такие же руки были у сотника Исфандиара и Фархад–гусана. Авраам вспомнил непрерывный, однообразный, отливающий солнцем след от сохи, размеренный, обреченный шаг быков… И у рабов, окапывающих оливы, такие руки…

Осознанность веры была у этих людей, но не она поразила тогда Авраама. Другое было неожиданным. Гончар ощущал бесконечность, но не хотел ее. Он сознательно и непримиримо отметал все другие возможные системы. Значит, за высоким лбом мага родилась такая правда, которая именно сейчас нужна людям. Только она и никакая другая. Свет уже побеждает тьму, и для полного торжества правды необходимы лишь самоотречение, чистота мысли, слова и дела!

Наверно, каждая забытая правда прошлого нужна была людям. Они сами выбирают и прилаживают ее себе ко времени. Что же такое — правда?.. Авраам посмотрел в глаза гончару и не стал спрашивать.

Белую муку, досуха прожаренную в сладком масле, раздавали людям деристденаны. Вяленые бычьи туши они разрубали на двенадцать положенных частей каждую. Бруски истекающего желтым жиром арийского сыра резали широким тесаком без взвешивания. Сушеные абрикосы, инжир, финики отмеривали в шапки. Ароматом бесчисленных пиров пропитались их тела и одежда. Один раз в день садились они у хауза, миску теплой воды ставили между собой. По горсти принесенной из дому сухой муки ссыпали туда деристденаны и ели, передавая по кругу большую деревянную ложку…

В третий раз после великой ночи пришли они, и словно кровь проступила сквозь черные каменные плиты. Пятерками, по сто в ряд, стояли «верящие в правду», бесконечно отражаясь в серебряной стене. Близкие друг другу люди это были — отцы с сыновьями, братья, родственники по праву ночи в доме единоверца. И дети стояли среди них, не достигавшие до плеча зрелым мужчинам…

Подъезжая к площади, Авраам смотрел по сторонам и вдруг увидел гончара. Те же трое братьев и двенадцатилетний внук были с ним.

— Мы пришли к Маздаку спросить, что нам делать дальше…

Это сказал гончар, и в знак безмолвного согласия наклонились головы у всех четверых. Одинаковые были они — ссутуленные, с длинными руками, приспособленными мять чистую глину. И мальчик был такой же, только без отвисающих к плечам усов.

Когда Авраам оглянулся от дворца, то снова увидел гончара среди тысяч людей…

Давно убрали желтый шелк, отделяющий нишу для диперанов. Не приходилось теперь сдвигать его всякий раз, чтобы увидеть говорившего. И внизу все было не так…