Читать «Маздак» онлайн - страница 33

СЛЫШАЛ ВАС, АРИЙСКИЕ СОСЛОВИЯ!..

5

Легкие и светлые лампады горели в доме врача Бурзоя — сына Аудмихра. Летний розовый виноград и сыр–пендыр лежали на плоских блюдах. И два высоких острогорлых кувшина прислонены были к стене возле стола. Они наливали, пили и ели, разговаривали и смеялись…

Артак с Вуником привели его сюда после Царского Совета. И врач Бурзой, седоватый, умный перс, говорил ему «вы». Дипераны разных служб были тут от пятого до второго ряда: врачи, художники из царских мастерских, судьи–датвары и молодой арийский мобед, сбросивший свою хламиду при входе. Персы, сирийцы, иудеи не различались. Пришло на мысль о новом Вавилоне, как называют на границе Ктесифон, и тут же забылось. Бурзой, хозяин дома, знал на память стихи о гречанке Елене, но не совсем так, как в книге, которую привезли из Нисибина. И художник по шелку Кашви из Гундишапура их знал, и молодой иудей Абба.

Вино было не той мерзкой влагой, которую хлебал Тыква. Оно приятно холодило язык, очищало и приподнимало мысли. Еще раз мир перевернулся в голове, но уже легко и просто. Артак не стесняясь прислонил пустое блюдо к уху, застучал, запел во все горло о тупом быке. Губы он грозно оттопыривал, как эранспахбед Зармихр. А диперан–финансист Евсей изобразил своего начальника эранамаркера Иегуду, когда с жугутской жадностью оттягивает тот время оттиска печати при денежных выдачах. Он и дулся, и почесывал за ухом, и шептал всякие иудейские слова. Абба и другие валились на подушки от смеха. Здесь все были свои и не было недоверия…

Об эрандиперпате Картире сказали, что хороший человек, лишь ухмылялись при этом. Оказывается, четырех жен по ученой скромности держал усатый старик. И взял пятую — молодую Фарангис из рода саксаганских царей, которая сразу заменила ему целый гарем. Говорят, несмотря на ученость, древний обычай чтит теперь долгоусый Картир: из всех своих ближних и дальних Спендиатов приглашает крепких молодцов в гости, чтобы оставлять на ночь. Есть, правда, слухи, что полных трех ночей с нею сам Бахрам Гур бы не выдержал. И еще говорят, что уже успокоилась она на постоянном госте — воителе Сиявуше из гилянских Испахпатов. Теперь жизнь старика размеренна и спокойна. Даже песня об этом есть. Артак снова стал отстукивать такт на блюде. Кабруй, царский музыкант, тронул струны чанга, запел. Речь шла о старом достойном дереве, взявшем под свою охрану прозрачный и душистый родник. Все было на месте, розы и тюльпаны цвели кругом. Не хватало лишь кого–то, кто пил бы из родника и выедал вокруг сладкую траву. И вот тот, которого недоставало, явился:

У родника, где так трава сладка, Увидел я гилянского бычка… Пусть вечно это дерево цветет! Да будет сень его как небосвод! Пусть вечно льется чистый родничок, И пусть пасется рядом с ним бычок!

Друг над другом смеялись легко и беспощадно. Разились вперемежку арийское упрямство, иудейская спесь, христианское велеречие, армянская страсть к соленому сыру. А заспорили сразу, как пересохшая трава вспыхивает от одной молнии. Маздак!..