Читать «Воздушная война в небе Западной Европы. Воспоминания пилота бомбардировщика. 1944-1945» онлайн - страница 79

Высадившись из автобуса, мы поняли, почему нас так срочно доставили сюда. Вокруг собрались не только старшие офицеры штаба авиагруппы, но и шумная толпа газетных репортеров и фотографов.

Викарий суетился, словно курица-наседка. «Интервью после доклада», – заявил он прессе.

Спустя несколько минут мы оказались перед репортерами, и Диг уже больше не выглядел настолько счастливым. Отвечая на вопросы, он говорил так, словно каждое слово было ненадежным агентом, который мог повернуться и плюнуть ему в лицо. Диг периодически пытался переадресовать вопросы репортеров Лесу и мне, но их не интересовали наши рассказы. После серии вопросов, которые направляли Дига, словно собака-поводырь, репортеры отпустили его, и мы пошли фотографироваться.

уьз1

Я позвонил Одри, которая сказала:

– Прекрасно! Приезжай поскорее, как только сможешь.

Я ответил ей, что обещал отпраздновать с экипажем и наземной командой «Эйбла».

– Но я думала... – начала она, а затем замолчала.

Я сказал, что сожалею и увижу ее сразу же, как только празднование будет закончено. Но пока я говорил это, то чувствовал, что мои слова ранили ее, и это делало меня несчастным, потому что лояльность к экипажу входила в противоречие с моими эмоциями. Я любил ее.

Пуговицы моей парадной формы, которую я не надевал в течение многих месяцев, покрылись зеленоватым налетом. Отполировав их, я отправился в столовую, чтобы выпить. Никки сидел там у огня и потягивал пиво. Он не сказал «Поздравляю» или что-нибудь в этом роде, лишь спросил: «Вернешься для второго тура, Майк?»

Я ответил, что конечно, и он одобрительно кивнул. Ни один из нас не мог представить свою жизнь без полетов.

В деревенском пабе Диг купил первую партию порций спиртного, Лес оплатил вторую, я – третью, а затем я потерял счет. Мы, а также наземный экипаж пили за Леса, потому что сегодня был его двадцать третий день рождения.

Я припоминаю высказывание Дига, что, вероятно, мы не сможем выполнить второй тур над Европой, но не желаем ли мы быть его экипажем во время тура над Японией? Мы согласились. И каждый поклялся: что бы не произошло, мы будем поддерживать контакт друг с другом всю оставшуюся часть наших жизней.

Одри вернулась в Ливерпуль, а наш экипаж получил отпуск. Диг и Гарри на короткое время приехали в Гануик-Корнер, и скоро мои родители начали беспокоиться. Запасы месяцами аккуратно копившегося масла и другой еды были разбазарены за несколько приемов.

Однажды мой отец спросил Дига: «Должно быть, были времена, когда вы довольно сильно переживали».

Диг на мгновение задумался. «Да, были, – сказал он. – В нашем последнем вылете на «Эйбле» я чувствовал волнение и напряжение, но затем, когда мы возвращались, старина Майк кое-что сказал насчет своей стрижки, и после этого все встало на свои места».

Еще раньше, когда мы не летали вместе, Диг объявил, что у него лучший экипаж в Бомбардировочном командовании, и теперь, когда наш тур был закончен, он говорил то же самое. Что касается меня, то я получил доказательство, которое хотел получить. Я понятия не имел, что это было доказательство, которое со временем потребует наказания.