Читать «Копья Иерусалима» онлайн - страница 38

— Этот закон слишком жесток.

— Между тем, будучи единственным сыном Амори и зрелым не по годам, Бодуэн получил корону. Учителем и наставником его был архиепископ Гиом Тирский, замечательный человек. Вот и все, что я о том знаю.

— Не было ли его рождение отмечено каким-нибудь необыкновенным предзнаменованием, как это часто случается с принцами королевской крови?

— Венценосный младенец сам по себе явление необыкновенное. Если он становится славным полководцем, все сразу вспоминают о маленькой сабельке, в которую он играл.

— Ну а он?

— Мне рассказывали о столь странном происшествии, что я не решаюсь говорить о нем.

— Я прошу вас об этом.

— Я предупреждаю, что это бабья болтовня.

— Все равно, говорите.

— Якобы в ночь его рождения в комнате появилось копье, несомое невидимой рукой. Оно прошло через закрытую на замок дверь, пересекло зал, обогнуло колыбель наследника и исчезло. Из него сочилась кровь.

— Что?

— Капли крови выступали на острие и стекали по флажку. «Но нигде, — утверждала кормилица, — ни на занавесях колыбели, ни на мощеном полу или на вытканных мавританскими рабами коврах не нашли ни пятнышка, хотя кровь была алая и густая, на каплях играли блики свечей. В тот самый момент Бодуэн открыл глаза и испустил свой первый крик».

— Что за тайный смысл скрывает это знамение?

— Да это, может быть, всего лишь выдумки старой кормилицы!

— Мне кажется, вы не открыли мне всех ваших мыслей.

— Да, я часто, даже слишком часто задумывался над загадкой этого видения кровоточащего копья у колыбели…

— И что же?

— Даже если это выдумки служанки, или ее сон, приснившийся у изголовья младенца — все равно здесь кроется какая-то зловещая тайна. Но какая?

— По-моему, — произнесла она, вздернув свой маленький твердый подбородок, — это похоже на предопределение.

— Чего же?

— Страдания и славы, столь возвышенных, исполненных такого пыла и самоотречения, что в будущем человека, которому судьба послала этот знак, причислят к великим. Вот что я вижу в этом.

Так вот чего, сам того не сознавая, я и боялся, думая о короле! Страдание и слава, и никаких радостей жизни. Знание тайны давило на меня тяжким грузом, но почему-то мне казалось предательством открыться кому-нибудь раньше времени.

В полдень мы подкрепились в городе Мель, гордо возвышавшемся на неприступной скале, известном своими искусными чеканщиками, отливающими такие красивые серебряные денье. Господин Анселен выразил желание запастись ими, но немедленно раздал нищим, облепившим его толпой на пороге монетного двора. Один из тамплиеров сказал: