Читать «Последние бои люфтваффе. 54-я истребительная эскадра на Западном фронте. 1944-1945» онлайн - страница 43

Я вздрогнул, когда понял, что был лишь беззащитной жертвой, обреченной на смерть, и осознал всю тщетность своего существования.

Покой, вечный покой после адского грохота пушек и рева двигателей…

Я ничего не ощущал.

Земля, уникальный шедевр, вышедший из-под яркой, цветной кисти Создателя, становилась все ближе, искрящаяся и сверкающая в живительном полуденном солнце.

Я закрыл глаза и, ни о чем не думая, висел на стропах.

В воздухе послышался звон колокольчиков. Они радостно и светло звучали над измученной, избитой землей; слышалось спокойное мычание коров – это стадо возвращалось с выгона домой.

Смертельно уставший, я открыл глаза и автоматически напряг ноги, но все-таки зацепился за живую изгородь, ударился головой о деревянный забор и потерял сознание.

Мое падение видели несколько нормандских крестьян. Они быстро прибежали и освободили меня от парашюта. В деревне полыхал пожар, и меня перенесли на близлежащую ферму.

Я был жив, но не приходил в сознание в течение многих часов. Очнувшись, я понял, что лежу на огромной кровати под толстым стеганым ватным одеялом. Вокруг меня стояли люди, стремившиеся помочь мне и смотревшие на меня с состраданием. Старый, сгорбленный крестьянин держал в своих дрожащих руках стакан с бледно-желтой жидкостью. «Pauvre ami, voila un cidre…»

Я возбужденно схватил стакан и жадно выпил крепкое яблочное вино.

Я с благодарностью смотрел на людей вокруг кровати. По справедливости они должны были ненавидеть немцев, развязавших яростную войну, которая теперь сжигала, уродовала и убивала их Нормандию, уничтожала их страну.

На обочине войны обнаруживалась истинная природа человечества – взаимопонимание и великодушная готовность прийти на помощь человеку. В то время как девушка нежно вытирала влажным полотенцем мой горячий лоб и травмированные руки, дверь внезапно распахнулась и в комнату ворвались два эсэсовца с автоматами наизготовку. Женщины вскрикнули и на эсэсовский крик «Hands up!» тихо ответили «Nix Anglais».

Я поднял свою поврежденную руку.

– Вы можете говорить по-немецки. Скажите, где я нахожусь, и помогите найти автомобиль, чтобы я мог добраться до Парижа.

Контузия, порванные мышцы и небольшое сотрясение мозга – вот чем закончился мой последний боевой вылет на фронте вторжения.

Меня поместили в палату в частной клинике в Клиши, чтобы я мог оставаться в полной тишине, но в ней также лежали и другие раненые, так что я попросил направить меня в госпиталь люфтваффе, к моим товарищам, которые уже две недели залечивали там тяжелые ожоги. Я нашел там лейтенанта Курта Зибе, спокойного, дружелюбного сельского жителя из Западной Померании, и унтер-офицера Кролла. Они не беспокоили меня, поскольку едва могли говорить. Их головы были обмотаны бинтами, пропитанными висмутом, и через небольшие отверстия были видны лишь глаза, ноздри и рот.

Такая маска была страшной пыткой.

Острое жжение и зуд, горячий пот, зловонный гной… Пища подавалась им через стеклянную трубку. Доктор Манц, находившийся в этом госпитале в течение нескольких дней, узнал меня. Таким образом, колесо судьбы сделало полный оборот; я был лишь спицей в этом колесе, толкаемом невидимыми руками судьбы и волей-неволей катившемся по предопределенной дорожке.