Читать «Последние бои люфтваффе. 54-я истребительная эскадра на Западном фронте. 1944-1945» онлайн - страница 111

Чудес не происходило, но министерство пропаганды продолжало вбивать в уши людей свои лживые сообщения.

Таппер, партийный уполномоченный, получил от крайслейтера Клоппенбурга распоряжение выступить перед группой с речью о защите рейха.

Я провел беседу с этим представителем партии. В целом он был неплохим парнем, и, по его собственному мнению – хотя он и не говорил этого вслух, – это фанатичное продолжение борьбы было абсолютно бессмысленным.

Я дал ему весьма ясно понять, что мои люди останутся верными присяге, пока я, как их командир, буду продолжать отдавать им приказы.

– Кроме того, – добавил я, – достаточный процент из них происходит из Восточной Пруссии, или, вернее, это была их родина. Нет необходимости, чтобы я что-то еще говорил вам. Теперь вы можете выступать перед моими людьми, и постарайтесь найти правильный тон для своей речи.

Таппер нетерпеливо пошел к большой столовой, где были собраны эскадрильи.

По просьбе командиров эскадрилий я использовал предлог, что это был важный инструктаж перед боевыми вылетами, предстоявшими на следующий день.

Несколькими днями позже появился оберст-лейтенант фон Корнатцки, довольно крупный мужчина приблизительно сорока лет, из глаз которого, подобно вспышкам молнии, била энергия.

Он возглавлял недавно сформированные эскадрильи смертников и теперь ездил, пытаясь набрать в них пилотов.

Он выступил перед людьми и почти заворожил их своей фанатичной речью.

Истребители-самоубийцы должны были пройти перевооружение. Меньшее количество оружия в обмен на более мощную броневую защиту. Оберст-лейтенант уже опробовал это со своими лучшими пилотами. Он разработал собственную тактику таранных ударов по четырехмоторным бомбардировщикам: снизу сбоку, атаку с большой высоты сзади или, еще лучше, сверху спереди. Любой «ящик», который не удастся поджечь, должен был быть протаранен. Надо было только срезать его хвостовое оперение. «Но в самом худшем случае я сам полностью готов врезаться непосредственно в бомбардировщик».

Среди пилотов наступила смертельная тишина, когда оберст-лейтенант наконец огласил причину своего прибытия и «достал кота из мешка».

– Мы должны теперь сделать то, что японцы делают со своими пилотами-камикадзе. Я уже имею множество заявлений о присоединении к моему корпусу. Все они от людей, которым больше нечего терять, у них нет ни родителей, ни жен, ни детей. Большинство из нас больше не имеют своего дома, но в наших сердцах все еще горит решимость следовать за фюрером на смерть.

– Подумайте, сколько тысяч невинных людей день за днем и ночь за ночью становятся жертвами этих кровожадных четырехмоторных монстров. К чему моя жалкая, разрушенная жизнь, если в обмен на нее я смогу спасти тысячи жизней?

Затем он начал говорить о деталях.

Пилоты, которые уже давно были приучены каждый день смотреть смерти в глаза, чувствовали, как по их коже пробегают мурашки. Необыкновенный офицер, этот оберст-лейтенант фон Корнатцки. Нельзя было не поверить в слова, произносимые им.

Четырнадцать дней спустя с горсткой самых храбрых юнцов он набросился на соединение бомбардировщиков и встретил свою смерть.