Читать «В сибирских лагерях. Воспоминания немецкого пленного. 1945-1946» онлайн - страница 58

После этой беседы мы прониклись уважением к бригадиру, потому что и сами имели в чем-то схожую участь. К тому же у нас была общая цель: выжить в жесточайших климатических условиях.

Уборка урожая в Сибири

После каменоломни нас направили на заготовку сена. Это означало сбор скудной болотной травы. Все взяли косы и принялись за работу. Но травы было очень мало, и мы не выполнили дневную норму. По колено в воде, поедаемые комарами, мы косили траву. При этом нас томила жажда от соленой еды. Возвращаясь в наш барак, все бросались к воде, ведь пить болотную воду было нельзя. Русские кипятили себе воду для питья, а нам приходилось терпеть жажду на работе и по дороге в лагерь. Некоторые не выдерживали и пили болотную воду.

Часто мы ели болотную клюкву, оставшуюся с прошлого лета. Под снегом она сохранялась и была вполне съедобна. В свободное время я набрал ее столько, что продал весь сбор бригадиру за восемь рублей.

Лето продолжалось. На наших болотах появились свежие ягоды – дополнение к нашему скудному рациону.

Сахар для ягод – вот новый товар на нашем летнем «рынке».

Многих русских стали освобождать из лагеря. Их продуктовые карточки были в ходу только в Коми ССР, поэтому они продавали их. Затем они покупали еду и отправлялись на юг. Там с едой было тоже не очень хорошо – на Украине пропал урожай хлеба. Урожай пропал, несмотря на «передовые социалистические методы». Даже «непогрешимый» Сталин ошибся и не предотвратил неурожай. Весной 1946 года Сталин объявил об отмене продуктовых карточек. Мы – немцы – скептически отнеслись к этим обещаниям. Впрочем, многие русские тоже.

Администрация лагеря распространяла среди заключенных брошюры о «преступлениях немцев в Хатыни», где были убиты 10 000 польских офицеров (после захвата Польши в 1939 году). Несчастных поляков подняли из могил, чтобы опорочить немцев! Когда немецкая армия в 1941 году обнаружила эти захоронения, международная комиссия установила, что поляков уничтожили русские спецслужбы. Мы усмехались над неуклюжей русской пропагандой.

Парадокс свободного выбора

Тем временем количество рабочих в нашей бригаде постоянно уменьшалось из-за болезней. Однажды бригадир объявил, что мы переезжаем в другой лагерь, находящийся в восемнадцати километрах отсюда. Новости напугали нас, потому что мы слышали о катастрофических условиях содержания там от других заключенных.

Но сделать мы ничего не могли. Ехали мы в телегах, запряженных быками.

Переезд назначили на воскресенье, обычный рабочий день, а это значило, что нам ничего не заплатят за него. У всех было плохое настроение. Наш бригадир, который переезжал вместе с нами с прежнего места, остановил колонну около полудня, объявив о том, что мы приехали. Мы недоуменно оглядывались, так как находились где-то в лесу. Не было ни лагеря, ни жилых помещений. Ничто не напоминало о признаках жизни здесь.