Читать «Дикий сад» онлайн - страница 34

— Не верьте.

— Чему?

— Тому, что слышали.

— В том числе и хорошему? — Ее глаза озорно блеснули. — Думаю, бабушке вы понравились.

Может быть, из-за того, что, улыбаясь, она обнажила зубы, ему вдруг пришло в голову, что диагональный шрам у нее на лбу напоминает костный нарост на черепе орангутанга в кабинете.

Антонелла отвернулась — почувствовала его внимательный взгляд? — и посмотрела на распростертую у ног фигуру.

Нарцисс лежал у края восьмиугольного пруда, восхищенно взирая на свое предполагаемое отражение. Впрочем, со стороны могло показаться, что юноша всего лишь ищет что-то, какую-то безделушку, затерявшуюся в устилавшем дно пруда мусоре из веточек и листьев.

— Жаль, что сейчас здесь нет воды.

— Она когда-нибудь вернется?

— Кто знает? Но без воды здесь совсем не то. С водой все оживает. Они как будто начинают дышать.

Чуть раньше Антонелла сняла кожаные сандалии — они висели теперь у нее на пальцах, — и Адам, глядя на нее, босую, в простеньком платье, легко представлял, какой она была в детстве, когда разгуливала по саду, глазея на каменных богов, богинь и нимф, разыгрывающих свои драматические истории на занесенной листьями сцене.

Когда она повернула к храму, он, ни о чем не спрашивая, потянулся за ней. Это было небольшое строение — восьмиугольное, как пруд, — увенчанное низеньким куполом, едва видным из-за фронтонного портика. Адам огляделся — пол выложен каменными плитами, стены побелены, как и купол. Храм был посвящен Эхо, несчастной нимфе, полюбившей Нарцисса. Слишком увлеченный собственной красотой, он отверг ее чувства, после чего Эхо зачахла и от нее остался только лишь голос.

— Люблю это место.

Ее слова отскочили от гладких, твердых поверхностей; акустический эффект был, конечно, не случайным. Вдоль стен стояли простые деревянные скамьи; на архитраве под куполом темнели вырезанные столетия назад буквы. Текст надписи приводился в одном из документов и представлял собой высказывание Сократа: Час разлуки настал: мы расходимся — я, чтобы умереть, а вы — чтобы жить; но что лучше — знает один лишь Бог.

Адам подошел к чугунной решетке в центре пола. Он видел ее и раньше, но ее назначение так и осталось загадкой. В документах о ней не упоминалось, а все попытки поднять ее или хотя бы сдвинуть закончились ничем.

— Это для воды. Она стекает в небольшой колодец и уходит оттуда в пруд, что снаружи. Звук… даже не знаю, как его описать. — Антонелла задумалась. — Sussurri.

— Шепот.

— Да. Как шепот.

Оставшуюся часть круга прошли молча, остановившись ненадолго на последней полянке, у статуи Венеры, склонившейся над мертвым Адонисом — последним элементом композиции, посланием неизбывного горя и невосполнимой потери, почти невыносимым после всех тех историй, свидетелями которых они стали.

Что-то еще было бы лишним. Сад уносил далеко, но, как только вы начинали ощущать силу его скрытного влечения, он отпускал вас.

Даже если не принимать в расчет скульптуры, место это обладало некоей тревожной притягательностью. В ней, в этой лесистой юдоли, было что-то таинственное, потустороннее. Может быть, из-за ощущения замкнутости, герметичности, сопряженной с присутствием воды, здесь словно сохранялся дух древних собраний и деяний. Вы чувствовали, что вы — не первый, кого затянуло сюда, что полуголые дикари тоже натыкались на него и почитали это место колдовским.