Читать «Откровения пилота люфтваффе. Немецкая эскадрилья на Западном фронте. 1939-1945» онлайн - страница 74

Майер 2-й тоже!

Позже я узнал, что Майер 2-й был сбит зениткой, стоявшей на крыше диспетчерской башни, а Фогель в отчаянной атаке уничтожил расчет пушки. Только тому, кто знал этих пилотов, было по силам понять, что один без другого не мог существовать. Поэтому гибель Фогеля казалась неизбежной. Ни тот ни другой никогда не рассказывали о своих родителях, братьях или сестрах, не ездили в отпуска, не писали писем и не искали себе девушек, чтобы жить в своем отдельном мире. Каждый много раз спасал другому жизнь. Только в опасности Майер 2-й и Фогель испытывали счастье, потому что могли идти на огромные жертвы ради друг друга. Это был больше чем союз двух летчиков, но если бы им случилось жить в мирное время, жизнь могла притупить их чувство привязанности.

Почти каждому из наших пилотов было сегодня что рассказать. Но меня занимало другое. Когда в диспетчерскую стали приходить торопливые доклады, я начал составлять список погибших и пропавших без вести. Может, я занялся этим потому, что не хотел думать, или потому, что Вернер был среди погибших, или по какой-то другой причине, а то и вовсе без причин. Я продолжал писать. Наверху хотели знать, какое требовалось пополнение. Такое циничное соображение пришло в голову первым. До счетного механизма моего мозга доходили не фамилии, а только количество погибших. Этот аппарат не мог принимать в расчет имена, означающие невыразимое горе, окончательные потери людей, живых человеческих существ, по которым скорбели их жены, дети, родители и друзья.

Наконец, оторвавшись от своего занятия, я поднял глаза и увидел оживленные лица в пятнах крови или грубые от высохшего пота – лица тех, кто прошел через этот ужас. Нет, мертвых с нами не было. Они лежали где-то среди догоравших обломков, обезображенные и обуглившиеся. Кто-то произнес странное имя.

– Кто это?

– Он остался под Брюсселем. Молодой парень, – сказали мне несколько ребят, пришедших в нашу эскадрилью накануне. Теперь я знал, что тот семнадцатилетний паренек тоже не вернулся.

Кто-то наклонился над моим плечом и вычеркнул из списка Вернера. Я поднял глаза.

– Не все, кто входит в штопор, заканчивают на просторах охотничьих угодий, – со смехом сказал мой друг. На поле стоял его самолет с простреленными лонжеронами крыльев и без антенны.

Глава 20

Конец войны приближался, и погребальный звон по погибшим продолжал звучать все громче. Пока решалась судьба Германии, мы должны были сражаться до последней капли крови. На востоке дивизии истекали кровью, на западе противник сминал полки пятнадцати-шестнадцатилетних мальчиков из гитлерюгенда, которые погибали вместе со взрослыми. Границы рейха были прорваны, и союзники наступали со всех сторон. Превосходство американцев и англичан в воздухе теперь чувствовалось постоянно.

Каждый раз, когда самолет неприятеля появлялся над нашим аэродромом, мы прятались в укрытиях, потому что получить разрешение на взлет было невозможно, а нам хотелось смотреть этот спектакль с безопасного расстояния. Только одного Фогеля было не остановить, когда он видел врага. Он летал с одним глазом. Левый ему выбил небольшой осколок снаряда. Теперь глазную впадину закрывала черная повязка. Хотя Фогель придавал не меньшее значение своим глазам, чем любой другой смертный, не эта потеря была главной причиной его постоянной задумчивости. Тот, кто не знал этого летчика, не поверил бы, но Фогель досадовал, что был еще жив. По тому, как развивались события, ему предстояло еще долго ждать, чтобы его сбили в воздушном бою. Kommandeur запретил Фогелю летать с одним глазом, но пилот проигнорировал запрет. Приказы самому себе значили для него гораздо больше: лететь, драться и погибнуть.