Читать «Откровения пилота люфтваффе. Немецкая эскадрилья на Западном фронте. 1939-1945» онлайн - страница 59

Сзади из бомбоубежища до нас донеслись крики роженицы. Схватки становились все чаще. Доктор рядом со мной смотрел себе под ноги, я обнял его за плечи, чтобы поддержать.

– Может, нам вынести ее?

– Нет, – ответил он, не в силах сдержать слезы. – Я иду. Принесите воды.

Когда мы вошли в бомбоубежище, старик в стальном шлеме сказал, что, может быть, пройдут часы, пока дом над нами сгорит окончательно.

– Чистую воду, – повторил доктор, и старик побежал выполнять указание.

– У нее схватки теперь каждые пять минут, – прохрипела старуха.

Роженица продолжала кричать. Ее пальцы вцепились в мою руку. Затем крики превратились в стон, потом вокруг снова стало тихо.

Доктор взглянул на часы: его щека нервно дернулась, когда кто-то снова постучал в стену соседнего подвала. Там люди были еще живы и надеялись на спасение.

– Я больше ничего не могу сделать, – громко зарыдал доктор, глядя на стену. – Там умирают мои жена и дети!

Но служитель убежища уже вернулся с ведерком воды и полотенцем. Несчастный врач начал рыться в своих инструментах. Слезы из его глаз капали на приготовленные им ножницы. Он надел перчатки.

– Держи ее.

Я опустился на колени и взял женщину за руки. Ее крики эхом разносились по сырому подвалу. Она отчаянно корчилась в муках, затем затихла. Ее обнаженное тело замерло. Доктор снова взглянул на часы, приложил стетоскоп к напряженному животу роженицы, затем сделал тужащейся женщине инъекцию и нащупал головку еще нерожденного младенца.

– Он идет, – сказал доктор. – Когда кричишь, ты должна как можно сильнее напрягать живот. А ты, – обратился он ко мне, – подними ей ноги и раздвинь их. – Врач стер со своего лица слезы и пот.

Так впервые в жизни я стал свидетелем рождения человеческого существа. Я боялся, что мне станет дурно, но вместо этого меня охватило ощущение важности происходящего, ощущение чуда.

Когда женщина стонала, ребенок двигался все дальше. Ее тело раскрывалось, освобождая путь крошечному существу, демонстрируя нам четверым могущество объединения сил и величие жизни.

Уже показалась головка ребенка с черными волосами, и доктор осторожно обхватил ее своими пальцами. Тужащаяся женщина еще раз простонала, и головка выскользнула из ее утробы. Она приобрела синеватый оттенок, потому что пуповина обмотала горло младенца и душила его.

– Перестань тужиться! – крикнул доктор.

Я затаил дыхание, опасаясь худшего. Старуха широко раскрытыми глазами смотрела на нас из угла подвала. За стеной погибающие люди снова начали стучать. Доктор сжал зубы. На его лбу выступили вены.

«Он не может сейчас не спасти ребенка», – подумал я.

Лезвия ножниц сжали пуповину и в следующее мгновение перерезали ее.

– Теперь тужься! – крикнул врач.