Читать «Инкассатор: Страшный рассказ» онлайн - страница 210

Она была хирургом, а значит, как совершенно справедливо заметил Юрий Филатов, умела быстро принимать решения и не боялась крови – ни чужой, ни своей.

Глава 16

Юрий сидел на скамейке во дворе, вытянув ноги, курил и лениво наблюдал, как солнечные блики играют на хромированной дуге, укрепленной на переднем бампере его чисто вымытого и заново отполированного джипа. Титановые диски колес тоже горели в солнечных лунах, заставляя его щуриться; голос собеседника жужжал, как надоедливая муха, которую, к сожалению, в данный момент нельзя было прогнать. Смысл этой длинной, заранее обдуманной и тщательно отрепетированной речи, в сущности, сводился к двум коротким, ничего не значащим фразам: «Я не виноват» и «Кто же мог подумать?»

– Послушайте, – сказал Юрий, подчеркнуто обращаясь к собеседнику на «вы», – что вы от меня хотите? Я не намерен идти в милицию, я не собираюсь вас преследовать каким-то иным способом... Я вообще ничего не собираюсь предпринимать, понимаете? Все, чего я в данный момент хочу, – это отдохнуть от вас. Вы мне безумно надоели, Дымов. В чем я меньше всего нуждаюсь, так это в изъявлениях вашей благодарности. Идите вы к черту с вашей благодарностью! Она ведь ничего не меняет, и вы сами об этом знаете. Что вы ко мне пристали? Хотите знать, что я об этом думаю? Так вот, я думаю, что виноватых в этой истории, кроме вас, нет. Я думаю, что таких, как вы, надо давить без суда и следствия. А еще я жалею, что так торопился – там, на кордоне. Еще бы часок или хотя бы полчасика, и вы бы сейчас не приставали ко мне с вашей дурацкой благодарностью. Что вам надо – отпущение грехов? Я бы вам его не дал, даже если бы имел на это право.

– Простите, – сказал Дымов, – но мне кажется, что вы не имеете права так со мной разговаривать. В конце концов, я не убийца, а... В общем, меня ведь тоже хотели убить.

За те несколько дней, что Юрий его не видел, Дымов как-то подсох, повзрослел. Лицо у него заострилось и от этого стало, пожалуй, еще более привлекательным для женщин. Да и легкая, чуть заметная седина, которая теперь нет-нет да и поблескивала в его темной артистической шевелюре, была ему даже к лицу. Впрочем, из всего, что он говорил, следовало, что произошедшие с ним изменения были только внешними и не затронули его внутренней сути. Смотреть на него было тошно.

– Поймите, – продолжал он, нервно пощипывая бородку, – я ведь не сделал ничего по-настоящему плохого. Жене изменил? Так с кем не бывает, согласитесь... Нику к вам приревновал? Тоже, извините, не преступление. А рассказ... Ну, так ведь это же просто рассказ! Знаете, как я испугался, когда подумал, что действительно...

Юрий не знал, что ему ответить, а Дымов все никак не уходил – сидел рядом, вертя в пальцах незажженную сигарету, и время от времени бросал на собеседника косые взгляды. В теплом воздухе разливался сладкий запах цветущей сирени, в глубине двора кто-то размеренно колотил выбивалкой по ковру. Молчание становилось тягостным – вернее, оно было таким с самого начала, как и весь этот никчемный, никому не нужный, бесцельный разговор.