Читать «Выжить. Терской фронт» онлайн - страница 148

— Знаешь, Миша, ты меня удивляешь все больше и больше, — заявила вдруг Настя, когда я, слегка выдохшись, ненадолго умолк.

— Почему это?

— Я же тебе рассказывала, что всю жизнь вокруг меня военные… И мне казалось, что крутых парней, вроде тебя, я отлично знаю: большие, сильные, шумные, немного грубоватые и самоуверенные до жути. А вот встретила тебя, и вся теория насмарку. На первый взгляд — самый типичный представитель, по всем пунктам. А приглядишься чуть-чуть, и ничего понять не можешь. Откуда ж ты такой взялся, а?

— Какой?

— Странный, необычный…

— Ой, да ладно тебе, Настюнь! Ну, какой же я необычный? Самый обыкновенный я. По крайней мере, сам я как-то особых отличий от окружающих в себе не наблюдаю.

— Ага, обыкновенный он, уж мне-то не рассказывай. — Настя укоризненно качает головой. — Да про тебя по станице сказки бродят — одна другой страшнее. Головорез, почище Ханкалинского ОсНаза, вон Светлана Викторовна из финчасти говорит, что ты за последний месяц один чуть не весь фонд премиальных за «волчьи головы» выгреб. Она такого за все время своей работы не упомнит, а работает она уже почти десять лет. Но при этом еще и на гитаре играет, песни поет, знает столько, что можно учителем в школу отправлять… И это называется обычный?

— Да ладно тебе, развоевалась, — я с улыбкой прижимаю раздухарившуюся девушку к себе. — Ну, может, и не совсем обычный. Но уж точно не сильно-то и выдающийся. Да, воевать умею. Так, слава богу, уже шестнадцать лет как «калаш» первый раз в руки взял. Ну, и детство было не простое, кое-чему научился. На гитаре играть да песни петь — тоже дело не хитрое, было бы желание и способности. А то, что знаю много, так это потому, что с самыми разными людьми в своей жизни общался. И не стеснялся их слушать и запоминать. Вот и выросло, что выросло… Уж какой есть…

— Кстати, о гитаре, — резко меняет вдруг тему разговора мое голубоглазое чудо. — А почему это я до сих пор не слышала, как ты поешь?

— Эээ, — даже как-то растерялся вначале я. — Возможно, потому, что в «Псарню» зайти вечером так ни разу и не соизволила. Я, конечно, и рад бы дать частный концерт для одной-единственной слушательницы, да вот беда — инструмент у меня не личный, можно сказать — казенный. Так что, если есть желание послушать — придется идти в гости к Четверти. Пошли?

— Пошли, — с готовностью соглашается она. — А то на улице уже совсем прохладно стало. А там и согреюсь, и музыку с песнями послушаю.

А на дворе, и впрямь, не жарко, особенно учитывая, что на куртке моей сидит Настя, я на мне — одна только футболка. На Кавказе ночи, конечно, намного теплее, чем были в свое время в Подмосковье, но все-таки октябрь есть октябрь.

— Ладно, пошли, мерзлявая.

— Это я мерзлявая? Да ты на себя посмотри, деловой, тоже мне, а у самого зубы уже от холода клацают!

— У кого? У меня? Это клевета, девушка, и я вам об этом официально заявляю!

— Ой, да ладно! — снова смеется Настя. — Ну, не клацают… Пока… А вот руки уже все «гусиной кожей» покрылись. Или скажешь, нет?

— Даже если и покрылись… Мне по уставу положено стойко переносить все тяготы и лишения.