Читать «Другие цвета» онлайн - страница 256

Я боялся открывать отцовский чемодан и читать его тетради, потому что я знал, что те трудности, которые я переживал, он не переживет никогда, что он не любит одиночество, а любит друзей, компании, шутки, любит быть на людях. Но потом я задумался: эти мысли о затворничестве и терпении могли быть и моими собственными предрассудками, предубеждениями. Многие серьезные писатели жили обычной жизнью, имели семьи, блистали в обществе. И к тому же отец бросил нас, поскольку ему наскучила обыденность семейной жизни, он уехал в Париж и писал свои тетради в комнатах отелей — как и многие другие писатели. Я знал, что некоторые из этих парижских тетрадей лежат в чемодане, потому что отец, до того, как отдать мне чемодан, уже рассказывал об этом периоде своей жизни. О тех годах он рассказывал и когда я был маленьким, но никогда он не говорил о желании стать писателем или поэтом. Он рассказывал, что часто видел Сартра на парижских улицах, с волнением рассказывал о книгах, которые прочитал, и о фильмах, которые видел, так человек рассказывает о важных новостях. Конечно же, я никогда не забывал, что в том, что я стал писателем, есть доля заслуги и моего отца, который дома часто говорил не о великих мира сего, а о всемирно известных писателях. Возможно, я должен был читать тетради моего отца, думая об этом и вспоминая, что многим я обязан его большой библиотеке. Я должен был заметить, что отец, живя вместе с нами, часто — совсем, как я, — сидел один в комнате, пытался погрузиться в мир книг и мыслей, не придавая слишком большого значения литературной ценности того, что он пишет.

Но я, беспокойно глядя на оставленный отцом чемодан, чувствовал, что именно этого я и не смогу сделать. Иногда отец ложился на диван перед книжными шкафами, откладывал в сторону книгу или журнал и надолго погружался в мысли и мечты. На его лице появлялось совершенно незнакомое мне выражение, не свойственное ему в обычной, повседневной семейной жизни, протекавшей с шутками, проблемами и маленькими стычками; это был взгляд, направленный внутрь себя, и по этому взгляду я понимал, что отца что-то беспокоит, и я сам начинал беспокоиться. Сейчас, когда прошло много лет, я знаю, что это беспокойство — одна из главных движущих сил творческого процесса. Чтобы быть писателем, кроме терпения и тяжкого труда, у человека должна быть сила, которая заставляла бы его убегать от людей, от общества, от повседневной жизни и уединяться в комнате. Мы просим для себя терпения и надежды, чтобы создать новый внутренний мир. Но первое дело — это желание, заставляющее нас закрыться в комнате, заполненной книгами. Конечно же, таким свободным и независимым писателем, с удовольствием читавшим книги, спорившим с другими, слушая только голос собственной совести, и создававшим свой собственный мир, является основоположник современной литературы Монтень. Именно Монтеня все время перечитывал мой отец и советовал читать мне. Я хочу ощущать себя писателем, который, где бы он ни был, хоть на Западе, хоть на Востоке, избегает общества и запирается в комнате с книгами. Для меня начало настоящей литературы — человек, который закрылся в комнате с книгами.