Читать «Пилот штрафной эскадрильи» онлайн - страница 57

— Ты кто? — спросил девчушку Михаил.

— Младший сержант медицинской службы Сорокина. — Девушка помолчала и добавила: — Галя.

— Младший лейтенант Борисов, летчик. К своим пробираюсь, потому как сбили немцы, — в тон ей в свою очередь отрекомендовался Михаил.

— Вы с парашютом прыгали? — округлила глаза девчонка.

— Пришлось. Тебе сколько лет?

— Семнад… Ой, восемнадцать, — спешно поправилась она.

— Врешь, наверное. Не иначе — годик в военкомате добавила, чтобы в армию взяли.

Девчонка покраснела.

— Я медсестра, на курсы ходила! — с вызовом в голосе произнесла.

— Ну-ну, я не хотел тебя обидеть. Скажи лучше, ты немцев здесь не видела?

— Не-а, — по-детски ответила она.

— Тогда пойдем.

— Не могу я.

— Что значит «не могу?» Я старше по званию — я тебе приказываю.

— Раненого бросить не могу — он там.

Михаил сглотнул комок в горле. Пигалица, ребенок совсем, а туда же — не могу… Не каждый взрослый скажет так, оставшись в лесу с раненым на руках, без еды, питья и почти без шансов выжить. Немцы найдут — на-изгаляются вдоволь и пристрелят.

— Веди к раненому.

Девчонка пошла в глубь леса, Михаил — за ней.

Рядом с лесной дорогой — скорее, тропинкой — стояла пушка-сорокапятка — низкая, маленькая, прозванная на фронте «Прощай, Родина!». Рядом с ней на расстеленной шинели лежал укрытый второй шинелью боец.

Михаил приподнял шинель. Поперек живота раненого шел ряд бинтов, пропитанных подсохшей кровью. Пилот знал, что ранения в живот должны оперироваться сразу, иначе — смерть.

— Давно его? — обратился он к девчушке.

— Второй день.

Заметив на поясе раненого финку в ножнах, Михаил вытянул ее.

— Ты что удумал? — кинулась к нему медсестра. Неужели подумать могла, что он раненого добить решил?

Михаил ухватил ее за рукав шинели:

— Погодь-ка.

Ловко орудуя ножом, он быстро укоротил длинные полы шинели, в которую была одета девушка. Получилось два суконных лоскута. Ими он обернул голени раненого.

— Так ему теплее будет, а тебе ловчей ходить — больно шинель у тебя длинна.

— И правда. А старшина не заругает? Все-таки казенное имущество. — Она посмотрела на себя: — Ой, какая шинель кургузая стала! — и засмеялась.

Ну — ребенок, право слово.

— Сегодня — седьмое ноября, праздник. В Москве парад на Красной площади, — сказал Михаил.

— Правда? — не поверила девушка. — А откуда знаешь?

— По рации слышал, в подбитом немецком танке, — соврал Михаил.

— Не врешь? — сиплым голосом вдруг сказал пришедший в себя раненый.

— Как можно? Честное слово!

— Пить! — прошептал раненый.

— Нельзя тебе, миленький, — наклонилась к нему медсестра.

— Выбираться нам отсюда надо, — решил Михаил.

— Надо, сама знаю, — грустным эхом отозвалась девушка. — Только не утяну я его одна. — На глазах ее выступили слезы.

— В деревню надо — может, подвода у них есть?

— Я схожу, — вызвалась девушка.

— Поосторожнее только там. Если заметишь хоть что-то подозрительное — бегом назад.

Михаил проводил девушку до опушки и залег там, глядя, как постепенно удаляется ее хрупкая фигурка. Идти ей мешали большие — не по ноге — сапоги, так и норовившие соскочить.