Читать «Сгоравшие заживо. Хроники дальних бомбардировщиков» онлайн - страница 4

— Оперативный дежурный слушает.

— Двадцать первый беспокоит. Как там обстановка? Почему нет команды?

— Ждите, — сухо ответил оперативный дежурный. — Команда будет.

— Пятые сутки ждем. Под крыльями, на голой земле…

— По мягким постелям соскучились? — перебил его недовольный голос командира дивизии. — Привыкайте, Федор Иванович, под крыльями спать и в кабинах самолетов. Даю вам еще два часа. И ни шагу от машин. Ясно?

Меньшиков положил трубку и, дав команду дежурному по аэродрому оповестить экипажи о двухчасовом отдыхе, вышел на улицу. Небо над Севастополем по-прежнему полыхало багрянцем, где-то гудели самолеты — нудно, с завыванием: не наши, — то там, то здесь ввысь взвивались ракеты, трассирующие пули. Голова была тяжелая, хотелось спать: с раннего утра 22 июня он на ногах и, можно сказать, не отдыхал, а в полете надо быть собранным, сообразительным, принимать решения в доли секунды. Надо обязательно поспать хотя бы эти два часа.

Майор постоял еще с минуту и направился к своему бомбардировщику.

До экипажа уже дошла команда об отдыхе: штурман, начальник связи и воздушный стрелок лежали под крылом на брезенте, положив под голову парашюты. Из темноты навстречу Меньшикову вынырнул механик — он был за дневального — и отрапортовал:

— Товарищ командир, экипаж находится на отдыхе.

— Вижу, вижу, — остановил его жестом руки Меньшиков. — Все в порядке?

— Так точно.

— Хорошо. Дежурьте. В случае чего я буду в кабине.

— Есть!

— Товарищ командир, идите к нам, — позвал штурман.

— Спасибо, в кресле удобнее.

Усталость взяла свое: он задремал. Сквозь сон услышал обрывки фраз:

— А может, отложим? Вряд ли она дожидается. — «Гордецкий», — узнал голос Меньшиков.

— Дожидается, — уверенно возразил второй голос. — Собственно, ты как хочешь, а я все равно схожу.

«Кто же это? Похоже, Туманов… Точно, он, дружок Гордецкого. И чего им не спится?» Голоса и шаги удалились, приятная тишина обволокла Меньшикова, и все растворилось в ней, исчезло.

Ему казалось, задремал на минутку, а открыл глаза — светает. Он ужаснулся: проспал вылет!

— Товарищ командир, взлет в четыре ноль-ноль, — приподнялся на крыло дежурный по аэродрому. — Все остальное без изменения.

«Так вот кто меня разбудил». — Меньшиков взглянул на самолетные часы — без семи минут три. Вот это вздремнул!

— Объявите: в три часа построение на последние указания.

Меньшиков обошел строй и остался доволен: отдых снял с подчиненных напряженность — лица посвежели, повеселели, в глазах засветилась прежняя уверенность. Лишь лейтенант Туманов стоял хмурый, глядя себе под ноги. Но он и в лучшие времена не отличался веселым нравом. Кто-то из полковых остряков нарек его Хмурым, так эта кличка и прикипела к нему намертво. Меньшиков же испытывал к лейтенанту чувство жалости и сочувствия: Туманов рос и воспитывался без родителей, видно, это и наложило отпечаток на его характер; зато он был дисциплинированным и исполнительным летчиком, разбирался в технике не хуже инженеров и пилотировал наравне с опытными летчиками. Потому майор и включил его в состав боевой группы, куда вошли лучшие экипажи полка.