Читать «О чем говорят младенцы» онлайн - страница 31

– Зачем? – спросила подругу мама, запихнув мне в рот соску.

– Что – «зачем»? – удивилась подруга.

– Зачем рисовать на кафеле в ванной? Других мест, что ли, нет? – Для мамы рисовать в ванной – это все равно, что читать или курить в туалете. Совершенно неприемлемое поведение. В ванной – моются, рисуют – в комнате за столом, читают – на диване или в кресле.

– А у вас уже есть пальчиковые краски? – предложила подруга. – Вы уже рисуете?

– Нам нужно дарить заколочки, бантики, шляпки, сумочки, косметички и наряды, – отвечала мама всем по телефону.

– Хорошо, – отвечали друзья, – а для развития ребенка что подарить?

– Сима – девочка, я не хочу ее развивать! – Мама была непреклонна. – Я хочу научить ее читать только для того, чтобы она могла прочесть рецепт из кулинарной книги и ее можно было отдать замуж!

Но все друзья продолжали настаивать на интеллектуальных играх для младенца в качестве подарка.

Вечером мама рассказала папе историю про мальчика Севу.

Севе было лет пять, когда он «начал рисовать». Мальчик был сказочный – сидел часами над альбомом и покрывал весь лист мелкими-мелкими рисуночками – то ли человечками, то ли значками.

– Гений, – всплескивала руками Севина мама.

– Неврология в чистом виде, – курила в форточку Севина бабушка.

– Надо найти художника, – говорила мама.

– Надо показать врачу, – парировала бабушка.

Однажды Сева случайно разлил воду на краски и альбом. На его глазах мелкие фигурки расплылись в бесформенные пятна.

– Фантастическое чувство цвета, – ахнула мама.

– Седатировать его надо, – настаивала бабушка.

Начали искать преподавателя ИЗО. Севин папа вспомнил, что у него был давнишний приятель – художник. Тоже все пятна рисовал. Приятель-художник был нанят на два раза в неделю.

– Он чувствует цвет, – говорил приятель и гладил Севу по голове. Севина мама начинала часто моргать, чтобы не расплакаться от гордости и счастья, и платила «гонорар».

Севина бабушка терпела два долгих года, в течение которых Сева продолжал рисовать пятна, мало отличавшиеся от того первого, случайного, пятна, после чего обложила художника матом и отправила по известному адресу. Не удержалась и совершенно по-хулигански поддала артритной, но крепкой ножкой под художников зад, за эти два года – на регулярных гонорарах – заметно раздавшийся.

С того самого дня Сева ни разу не взял в руки кисточку.

– Зарыли в землю талант, – прижимала руки к груди Севина мама.

– Ну ты как была дура, так и осталась, – яростно сбивала пепел с сигареты бабушка. – Художник ваш – дармоед, а у Севки есть один талант: ничего не делать. Как и у тебя, кстати.

Севина мама закатывала глаза.

– И не надо делать лицо, – цыкала на нее бабушка.

Скоро у Севы родился братик Ваня. Теперь уже мать двоих детей купила пальчиковые краски. Дома она расстелила старые обои, расставила баночки, нарядила годовалого Ваню в фартук с рукавами и села рядом умиляться. Так было нарисовано на упаковке с красками – красивые веселые дети с намазанными разноцветными ладошками ставят отпечатки, смеются и целуются со счастливыми родителями. А самый маленький мальчик рисует солнышко. Бедная мать не заметила, как задремала на диване, согретая такими мыслями. Очнулась она от крика Севы.