Читать «Том 25. Статьи, речи, приветствия 1929-1931» онлайн - страница 11

Они могут радоваться: ведь это они насорили и продолжают сорить всякой дрянью; могут гордиться: хлам, гниль, грязь и всё, что рабоче-крестьянская власть обязана выметать железной метлой, — это действительно их мещанская «правда», это продукты их векового творчества.

Несмотря на веру в милость божию и на уверенность в райских прелестях «потустороннего бытия», несмотря на весь свой фальшивенький словесный «идеализм», мещанин — сугубый «материалист» и прежде всего заботится о земном, экономическом благополучии: «очень много кушать, очень мало работать, очень мало думать». Поэтому он шепчет, бормочет, стонет: «Сахару стало меньше, яиц стало меньше, масла стало меньше…»

Он, конечно, забыл о том, что всего вообще стало меньше ещё в 1916 году и что почти всё «пищевое довольствие» исчезло в годы, когда белые генералы и «духовные вожди» мещанства, стремясь «спасти Россию», истребляли её рабочий народ и разрушали его хозяйство. Мещанству как будто неизвестно, что, например, поход Наполеона на Москву был детской забавой в сравнении с походами Корниловых, Деникиных, Колчаков, Врангелей и других озверевших патриотов, которых вдохновляли высококультурные «патриоты собственных поместий» и различные «идеалисты» частной собственности. Того факта, что разрушенное семилетней войною хозяйство страны восстанавливается в объёме более широком и в формах, технически более совершенных, чем оно было до 1914 года, — этого мещанин не хочет видеть. Равнодушный ко всему, что не задевает лично его, замкнутый в круге привычных оценок, он шипит: «Было больше… Стало меньше». И ещё крепче закрывает он глаза на тот факт, что в Союзе Советов быстро растёт количество разумных людей, культурных работников, выдвигаемых рабоче-крестьянской массой. Это явление всячески невыгодно для него и, разумеется, враждебно ему.

Русский мещанин издревле воспитывался в недоверии к разуму и даже во вражде к нему. Об этом усердно заботилась церковь, и этому, отчасти, способствовала литература. Начиная с «Переписки» Гоголя и до наших дней, мы, среди крупнейших писателей русских, не много найдём людей, которые ценили бы творческую силу разума по его действительно грандиозным заслугам перед человечеством. Л.Н.Толстой ещё в 1851 году писал в «Дневнике»: «Сознание — величайшее зло, которое только может постичь человека». Позднее, в письме к Арсеньевой, он заявил: «Ум, слишком большой, противен». Вся его моральная философия пронизана этим убеждением, отразилось оно и в его колоссальной работе художника. Достоевский тоже враждовал с разумом, гениально и ехидно раскрывая перед людьми сокрушительные силы внеразумного, силы инстинктов. Для Леонида Андреева мысль была врагом человека, причём он понимал её как «начало чувственное», как особый вид эмоции. Один из талантливейших современных писателей влагает в уста героя своего такие слова: «Мысль — вот источник страдания. Того, кто истребит мысль, человечество вознесёт в памяти своей».