Читать «Мужчина высшей пробы» онлайн - страница 42

Посередине была сложена огромная русская печь, которая делила дом как бы на две половины — спальню и горницу. Нас всех они в горнице поместили, прямо под образа. И ни-ни, не шевелись и не двигайся! Боялись, что кто-нибудь из наших ребят шустрее их окажется и в окно выпрыгнет. Сами в спальне, где кровати хозяек стояли, на постой расположились. Совещание устроили. Тихо так, едва слышно было. А если у нас хоть писк какой-нибудь раздавался, тут же кричали, что убьют.

— А как же они власти оповестили?

— Выпустили одного парнишку, местного, с требованиями к властям. Сидеть на полу было очень тяжело. Особенно для меня. Когда Кирилла Петровича они согласились вместо меня взять, я подняться на ноги не могла. Отекли и не двигаются. От сидения или от стресса, сама не знаю. Они не соглашались поначалу даже, чтобы дети мне помогли. Боялись, что со мной кто-нибудь выскользнет.

— А он… он что делал, когда вы его последний раз видели? — Оля едва сдерживала рыдания.

— Стихи читал.

— Стихи? — Завуч и Оля округлили глаза.

— Ну да, Блока, Есенина, Симонова. Они ему разрешили, чтобы детей успокоить. Они ведь еще не старые оба. Один парень совсем молодой, лет двадцать с небольшим. Второй за тридцать. Заломов, перед тем как к нам попасть, все о них разузнал, кто они такие, за что сидели и так далее. Оказалось, что молодому парню на зону девушка письмо написала, что ждать его не будет, другого нашла.

— Он бузить, наверное, начал. — Завуч, живущая здесь долго, не понаслышке знала местные нравы. — Остальных взбудоражил. Так часто бывает. Его, чтобы бунт в лагере не возник, — в карцер. Они после этого озлобляются, как звери лютые становятся. Подговорил кого-нибудь из корешей, охрану могли убить и сбежали. Вот кто их на этот дом навел? А возможно, случайность? Дом на окраине, у самого леса.

— Как же вы все-таки вышли оттуда? — Оле хотелось знать все до мельчайших подробностей.

— Когда Кирилл Петрович «Письмо к матери» есенинское читал, они, видно, прислушиваться стали. Один даже, расчувствовавшись, спросил, в состоянии ли я доползти до дверей. А я не могла! Ноги словно чужие стали, отнялись, и все! А там ведь еще дальше самой идти — сени, крыльцо. Потом Кирилл Петрович прочитал строчки из стихотворения Симонова:

Я вас обязан известить,

Что не дошло до адресата

Письмо, что в ящик опустить

Не постыдились вы когда-то.

— Это о предательстве солдатской жены, которая не пожелала дожидаться его с фронта? — закивала завуч.

— Ну да. Так после этого тот самый, что первый раз приходил, говорит мне: «Давай, мать, я тебе подняться помогу». И довел меня до дверей.

— Аж в сени вас вывел, — добавила завуч. — Вас там сразу за дверьми на крыльце подобрали.

— Да, я попробовала со ступенек сползти. Мне совсем плохо сделалось. Дальше кто-то меня подобрал, военные какие-то и в управу отвезли. Все выспрашивали про дислокацию, будто сейчас война: где бандиты расположились, где ребята?

— А он, Кирюшенька… он остался! — Оля не могла больше сдерживаться. Слезы сами катились из глаз. Обида переполняла все ее существо. — Как, как такое могло случиться именно с ним? — с досадой повторяла она вслух. — В день нашей свадьбы! Этого не может быть! За что это мне?