Читать «Мужчина высшей пробы» онлайн - страница 28

Ее перестали волновать старые институтские тусовки, а Денис, назначенный всеми ее парнем (считалось, что у них роман), стал казаться каким-то мелким, заурядным. Все его остроумие, которым некогда восхищались и она, и все сокурсницы, — пошлым, а дорогой прикид сыночка богатых родителей — инфантилизмом.

Она гнала мысли и ругала себя за то, что в студенческие годы напозволяла ему, да и себе, впрочем, такого! Об этом она могла поделиться только с подругой Лелькой. Строгая мама так и не стала близким человеком для Оли. У нее другой характер. Зато бабушка понимала Олю с полуслова.

В последнее время Татьяна все чаще замечала, что Оля маялась в надежде найти путь к тому, кто все прочнее занимал место в ее сердце.

«Ну что, что мне такое нужно сделать?» — говорили глаза девушки.

— Если это человек мысли, сделай так, чтобы он оценил твои, — как-то между прочим в разговоре посоветовала бабушка.

Оля долго думала, и наконец ей пришла в голову интересная идея. Она хорошо помнила институтские лекции о том, что образование во всем мире построено по двум принципам: тьюторскому и кафедральному. В тьюторской системе, которая родилась в двенадцатом веке в двух английских университетах Оксфорде и Кембридже, все было подчинено индивидуальной образовательной программе студента. Учащийся выбирал с тьютором, то есть наставником, программу и предметы, какие будет учить.

Все старые российские школы были устроены по образцу кафедральной системы. Этот тип обучения существовал еще со времен Ломоносова. Когда он знакомился с европейским опытом организации университетов, то увидел только кафедральную систему, где главным считалось усвоить сто процентов того, что предусматривал общий для всех базовый курс. В этом случае выбора у ученика не существовало.

Недавно педагогами всего мира было обращено внимание на тот факт, что несколько последних нобелевских лауреатов в области химии оказались выпускниками Кембриджа.

Заломов в своем лицее стремился сделать образование полисистемным: одним, кто не мог определить свои наклонности, предлагалось учить все подряд, другим, выбравшим путь с детства, назначался тьютор.

Оле достался класс, где существовала старая система обучения. Но она упрямо размышляла над тем, как все же выявить те или иные наклонности учеников, о чем не раз разговаривала с Заломовым. Ведь кто, как не классный руководитель, должен знать своих воспитанников!

— Дерзайте, — не возражал он.

Однако ей пока ничего путного в голову не приходило.

Задание, которое она придумала после долгих раздумий, могло помочь и ей, и ребятам определиться, пока еще не поздно. Ведь даже если они не пойдут учиться дальше, каждый должен знать, будет он чинить машины, помогать больным или танцевать. А может быть, среди них окажется будущий Толстой или Билл Гейтс?

Задание заключалось в том, чтобы ребята в письменном виде поделились мыслями о жизни, о себе. Сочинение, которое она предложила, должно было помочь и ей, и ученикам. Она предлагала написать о самом сокровенном, что понравилось или запомнилось, будь то яркое впечатление, картинка из детства, строчки любимого романа, запавшие в душу. Собственные комментарии были обязательны. Каждый мог раскрыть себя. Поощрялось любое выражение эмоций — злость, ненависть, радость по отношению к поступкам близких людей, героев книг или кино.