Читать «Форточка с видом на одиночество (сборник)» онлайн - страница 18

А когда ты куда-то идешь, то все вокруг приходит в движение. Но стоит только остановиться, чтобы, например, прикурить, как тут же окружающая тебя действительность если не замирает, то притормаживает. Хотя и машины едут, и люди идут, и птицы летят, и облака плывут… Но уже как-то не так. Без тебя – не так. И вот ты прикурил, пыхнул сигаретой, от нее отлетел клубок дыма, не удержавшись за тонкую ниточку, и закатился за угол дома. И ты пошел по улице, разгоняя ее своими шагами, своими подошвами ходового сорок первого размера. Приводя в движение дома вдоль дороги, улицу с двусторонним движением, инспектора ГАИ с полосатым жезлом, город, страну, планету, скользящих по небу пернатых, облака… Вот что занятно. Об этом обязательно надо написать в романе.

ЭСПРЕССО

Надо побороть лень. «Ни дня без строчки». «Выжимать из себя по капле раба». Да, я раб собственной лени. Иногда я лежу и не могу заставить себя встать. Я не могу заставить себя сделать какие-то очень простые вещи. Например, помыть посуду, вынести мусор, пропылесосить, засунуть одеяло в пододеяльник… Меня так и тянет слиться с недвижимостью в одном монументальном порыве к ничегонеделанию. Короткие перебежки от дивана к холодильнику и унитазу не в счет. А тут – буква за буквой, слово за словом, предложение за предложением – сто пятьдесят или даже двести страниц! Я думал: вот напишу я пятнадцать листов, и это будет только одна десятая романа, а ведь я еще и страницы не написал! И меня охватывал ужас. Очень трудно сочинять роман. Нужно иметь очень большое терпение, чтобы довести эту титаническую работу до конца.

Я зашел в кафе и попросил официантку эспрессо. И пока она там ходила, я сидел за столиком, достав из кармана пачку сигарет, зажигалку – ждал свой кофе и думал о том, что где-то очень далеко, например, в Руанде или в Коста-Рике, под жарким субэкваториальным солнцем созрел очередной урожай кофе. И какие-то смуглые кофейные женщины – метиски, мулатки, негритянки – собирали его с деревьев и обжаривали. А потом упаковывали в большие холщовые мешки, взвешивая их на ржавых напольных весах. А старые грузовые машины с дрожащими деревянными бортами отвозили их в порт. А там темнокожие кофейные грузчики – метисы, мулаты, негры – втаскивали мешки по шаткому трапу на судно. Время от времени они садились на эти мешки, чтобы отдохнуть и перекурить под шум тихоокеанского прибоя. И возможно, кто-то из них – метисов, мулатов, негров – в этот момент подумал обо мне, как я о них, в ожидании кофе. Возможно, кто-то подумал про всех этих бледнолицых из далекой холодной страны, которые будут пить выращенный и погруженный ими на корабль кофе.

И вот принесли эспрессо. Горячий, с взбитой кремовой пенкой. В маленькой белой чашечке. И он пах терпко, обволакивающе Руандой или Коста-Рикой. Я пил его мелкими, редкими глотками и курил. И вот так сидел в кафе у дороги. Сидел пил кофе и курил. И захотелось отправиться куда-нибудь далеко-далеко: в Руанду или Коста-Рику. Пить там кофе, курить и писать роман. Всю оставшуюся жизнь.