Читать «Последний защитник Брестской крепости» онлайн - страница 116

Их зажали в небольшом глухом отсеке. Старший лейтенант засел за грудой кирпичей. Эта позиция давала ему возможность не подпускать гитлеровцев на расстояние броска гранаты. Немцы напирали. Они решили раз и навсегда покончить с последними защитниками крепости.

Через несколько часов упорного сопротивления их осталось всего трое: Кожевников, Дарья и Анисимов. Три уставших, измученных бойца. Сражались они отчаянно, но ничего не могли сделать против брошенной против них силы. Вот Анисимов замер у завала с пробитой грудью. Он даже мертвый продолжал сжимать в руках оружие. Кожевников расстрелял почти все патроны, а у Дарьи оставался последний магазин. Сколько могли еще продержаться они в этих руинах? Счет шел на минуты, но немцы уже не хотели рисковать своими людьми. В отсек влетело несколько «колотушек». Последнее, что запомнил Кожевников, — взрыв, столб дыма, окутавший его дочь, и ее ускользающий от глаз силуэт.

Затем наступила темнота…

Эпилог

Брест. 22 июня 1991 года

Матиас Хорн дрожащими пальцами поднял фужер с минеральной водой, сделал большой глоток и поставил его на место. Фужер тихонько звякнул.

Кожевников стоял, хмуро глядя на немца.

Хорн прокашлялся и продолжил говорить. Он произносил слова медленно, чтобы дочь успевала переводить:

— Я хорошо помню тот день, когда вас пленили. Это невозможно забыть. Много людей погибло с обеих сторон. Было очень страшно. До сих пор содрогаюсь, вспоминая эту непрерывную гонку по жутким, холодным катакомбам.

Тогда, в конце августа, наше командование провело массированную зачистку Брестской крепости, и мне довелось принимать в ней участие. Мы были солдатами, выполняли приказ и не могли ослушаться. Надеюсь, вы меня понимаете.

Хорн на секунду замолчал, погружаясь в далекие воспоминания. Дария смотрела на отца, ожидая, когда он продолжит.

— Мы спустились в подвал, — вновь заговорил толстяк. — Рядом со мной были мои друзья. Не могу передать словами, как мы были напуганы. Ваше упрямство и отчаянное нежелание подчиниться в какой-то момент вселили в нас трепет. Я говорил друзьям, что русские очень опасны, но многие считали все происходящее лишь вашей агонией, ведь германские войска уверенно продвигались вперед. На меня смотрели, как на идиота.

В тот день мы нашли последний очаг сопротивления и зажали вас в тиски. Туда были брошены все силы. Мы с моим другом Карлом Риммером оказались в самом пекле. В одной из схваток погиб наш лейтенант, в другой стычке нашему приятелю ефрейтору Гельцу оторвало руки при взрыве гранаты, и он умер чуть позже от потери крови.

Хорн смолк, провел рукой по глазам. Ему тяжело было вспоминать погибших друзей. Кожевников смотрел на толстяка спокойно, чуть прищурившись, затем перевел взгляд на его дочь Дарию. Она не скрывала удивления. Наверное, отец ей никогда не рассказывал ничего подобного и она слышала эту историю впервые.

— Тот отсек, в котором вы находились, мы не могли взять семь часов. Семь часов! Это походило на осаду средневековой крепости. Дрались вы ожесточенно и сдаваться не собирались. Но исход сражения был ясен с самого начала. Боеприпасы у вас заканчивались, вы теряли людей. Меня тогда легко ранило в руку, но, будучи вовлечен в эту молотилку, я остался в строю. Риммеру повезло меньше — он был убит. Пуля попала ему в висок, и он умер мгновенно. Он практически спас меня. Благодаря ему я до сих пор жив. Когда нам все же удалось подобраться поближе, мы закидали отсек гранатами. И даже после этого какое-то время не решались туда войти, настолько вы нас напугали.