Читать «Арабески ботаники. Книга вторая: Томские корни» онлайн - страница 120

Л. П. Сергиевская всю жизнь, как муравей, по крупицам создавала монументальный памятник — Гербарий Томского государственного университета. Частица ее души, сердца, терпения и упорства хранится в каждом листе подшитого и смонтированного гербария, в неукоснительном, раз и навсегда заведенном порядке, более незыблемом, чем каменные стены университета. В. В. Ревердатто растворился в ботанической науке, он принадлежит разным отраслям ботанических знаний и практически в каждом направлении ботанических исследований Сибири оставил свой след.

Ревердатто умер 14 марта 1969 года, Л. П. Сергиевская пережила его на полтора года.

В своих воспоминаниях А. В. Куминова писала: «Велика Сибирь. И по ее нехоженым тропам, через леса и тундры, в горах и по равнинам вот уже на протяжении двух столетий прокладывают свои маршруты исследователи. В итоге их большого труда огромные пространства превращаются в отдельные пятна на картах, расцвеченные массой цветов и оттенков, характеризующих сложный природный комплекс Сибири. Наряду с геологами и топографами идут геоботаники, ботаники-географы, изучающие одно из самых замечательных явлений природы — растительный покров родной земли, и среди них много учеников Виктора Владимировича Ревердатто».

Лапчатка Лидии – Potentilla lidiae Kurbatsky

Вместо заключения

Космический корабль неподвижно висит над поворачивающейся под ним Землей. Океан, редкие пятнышки островов, мелкая и суетливо изрезанная Европа, и, наконец, под космическим кораблем проплывает Сибирь. Неторопливо, величаво и бесконечно. Таинственна, как вся Азия, сурова и всегда притягательна….

Молчаливые горы окружают и подавляют первобытной силой, спокойствием и древностью. Небольшие ледники сползают в кар — огромную или совсем небольшую котловину под гребешком хребта. Из нее вода переливается в нижний кар, заросший изумрудным мхом и водорослями, и тонкими ручейками собирается в поток, прыгающий с высоты почти двух тысяч метров вниз, давая начало величавым сибирским рекам. Здесь возле тающего снега — ярко-блескучие цветы лютика, нереально синие цветы аквилегии и здесь же малиновые кисти бадана — пестроцветье альпийского луга, сотканное из десятков видов. Это Сибирь.

Осыпается желтым тайга, и от горизонта до горизонта теряют ржаво-желтые хвоинки лиственницы. До самой синей дали бугрятся горы, и я знаю, что им нет конца, и жалок человек, поскольку и сейчас ему не дано преодолеть эти просторы иначе как на вертолете. Это Сибирь.

Вечный полумрак пихтовой тайги, которая называется чернью, — одно из уникальных творений природы. Самое красивое время — весна. Вся земля похожа на ковер: здесь и лиловые пятна кандыка, сернисто-желтые — хохлаток, молочно-белые — цветущей ветреницы, и ступить, чтобы не загубить какой‑нибудь цветок —невозможно. Пройдет время и это разноцветное чудо уйдет под землю до следующего года, уступив место высокотравью в рост человека. Это тоже Сибирь.