Читать «Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй» онлайн - страница 386
Александр Андреевич Свечин
Решительный сдвиг к тому, чтобы обратить артиллерию в род войск дальнего боя, был сделан в Русско-японскую войну, которая решительно отбросила тактические ухищрения, привела к созданию сплошного пехотного фронта и к принципиальной постановке организации артиллерийской стрельбы через головы пехоты. Мировая война еще углубила этот тактический процесс, требовавший приспособления пехоты к ближнему бою, а артиллерии — к дальнему бою. Производство орудий уже в XVI и XVII столетиях сосредоточилось в руках государства, являвшегося единственным заказчиком артиллерийской материальной части; казенные заводы легко вышли победителями из конкуренции с частными мастерами. В конце XIX века мы наблюдаем обратный процесс — укрепление частнопредпринимательского начала в артиллерийской области; возникают гигантские фирмы Круппа, Эрхардта (Германия), Армстронга, Виккерса (Англия), Шнейдера (Франция), Шкода (в чешской части Австрии), Путиловский завод (Россия). Казенные артиллерийские заводы по сравнению с ними хирели. Корни этого процесса лежали отчасти в мертвящем воздействии технических артиллерийских комитетов на находившуюся в сфере их влияния казенную промышленность, отчасти в выступлении всех крупных частных фирм общим фронтом против казенной промышленности и народного хозяйства; впрочем, эта частная артиллерийская промышленность была вскормлена, главным образом, флотом, а не сухопутной армией.
Маринизм открывает промышленности несравненно более широкий подступ к государственному бюджету, чем милитаризм. Тогда как военные министерства расходовали львиную часть своих бюджетов на содержание, воспитание и обучение призванных по повинности широких масс, морские министерства уделяли на них лишь крохи, передавая основные ассигнования целиком в руки своих монопольных поставщиков. На суше перевооружение новым ружьем, стоимостью на солдата в 30 рублей (не считая патронов), происходило реже, чем на море — перевооружение экипажа корабля новым дредноутом, с расходом на матроса в 30 тыс. рублей. Поэтому маринизм оказывай несравненно большее притяжение для частного капитала, гоняющегося за заказами, чем милитаризм.
Частные предприятия в конце XIX века еще плохо ориентировались в тактических требованиях к полевой артиллерии. Поэтому, несмотря на колоссальную энергию высококвалифицированных техников, находившихся на службе у мировых артиллерийских фирм, толчок к развитию скорострельной полевой артиллерии исходил не от них, а от государственной организации. Выдающийся профессор тактики артиллерии французской военной академии полковник Ланглуа разработал программные требования для новой пушки, а подполковник Депор технически их осуществил на французском казенном заводе. Французская 75-мм скорострельная полевая пушка образца 1898 г. оказалась до сих пор непревзойденной. Главной заслугой ее творцов было создание настоящего инструмента дальнего и массового боя; чем больше увеличивались за последние 30 лет дистанции артиллерийского боя, тем ярче выступало превосходство этого орудия; превосходство же его в отношении скорострельности становится особенно существенным, когда мы будем оценивать скорострельность не по количеству снарядов, которые можно выпустить в немногие минуты, а по количеству пушечных жерл, необходимых, чтобы выпустить десяток тысяч снарядов в несколько часов подготовки атаки; чрезвычайное удобство рассеивания снарядов обеспечивает этой французской пушке возможность обстреливать значительный фронт и быстро, равномерно поражать значительную площадь. Французская пушка — настоящий станок фабрики дальнего огня. В этом отношении Франция имела существенное преимущество перед Германией, установившей у себя скорострельный образец в 1896 г.; через 10 лет потребовалась капитальная переделка этого образца, снабженного Вильгельмом II многозначительным девизом: «Последнее средство убеждения монархов»; но и переделанный образец не являлся типичным орудием дальнего боя, так как орудие было излишне легко и подвижно. Русская полевая скорострельная пушка 1902 г. была массивнее и могущественнее германской, но замысел полигонных математиков, сочинявших ее, далеких от производственной техники и в то же время совершенно невинных младенцев в эволюции военного искусства, обратил это могущество полностью на достижение сильнейшего шрапнельного действия на близких дистанциях боя, на создание идеального орудия для расстреливания мишеней с удаления до 4
