Читать «Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй» онлайн - страница 381

Культурный процесс обогатил военные дисциплины не одной ситуацией. В духе XX века лежит стремление к рационализации всякой практической работы, к разработке теории, которая подводила бы под нее научный базис. То, что раньше усваивалось простой практикой, перенималось молодыми у старших как традиция, в XX веке возводится почти в ранг науки; мы видим новую науку ухода за грудными младенцами, науку кормления молочной коровы, науку «хорошего тона» — правил тактичного поведения в обществе и сохранения приличий, и труды, посвященные этим новым «наукам», расходятся в десятках миллионов экземпляров. Протестовать против них — это значило бы идти вразрез с течением века. В военном искусстве, на том же основании, народилась в XX веке новая дисциплина — «штабная служба», ставящая себе задачи популяризовать рациональные приемы штабной работы, которые усваивались в XIX веке еще только по традиции и не подвергались теоретическому обсуждению.

В XIX веке на развитии военного искусства стало существенно отражаться влияние такого старого изобретения как книгопечатание. Военная книга в XVIII веке представляла редкость. Грамотность в армии была очень скромна. До Французской революции высказывались скромные пожелания, чтобы унтер-офицеры умели читать и писать; Карно находил в революционных батальонах неграмотных командиров; в первой половине XIX века прусские офицеры говорили еще не языком Шиллера и Гёте, а на народном диалекте. За столетие положение сильно изменилось; в Германии перед Мировой войной только 0,04 % новобранцев были неграмотны; даже наиболее отсталые страны Европы — Румыния и Сербия — имели более пятой части новобранцев грамотными (31 % и 20,4 %; в России — 38 %).

В XIX веке народился читатель, народился военный книжный рынок, спрос на котором существенно поддерживался развивавшимися при каждом полку военными библиотеками. Мемуары и сборники анекдотов XVIII века заменились серьезными военными журналами, глубокими теоретическими и историческими военными трудами. Это движение в первой половине XIX века, однако, существенно задерживалась реакцией. Еще господствовал предрассудок, что не дворянское и не офицерское дело писать книги. Большинство военных трудов издавалось анонимно, без подписи автора. Сколько-нибудь пригодные для изучения военного искусства военно-исторические труды до конца XIX века были чрезвычайно редки. В эпоху Мольтке еще не существовало хороших трудов по кампаниям Наполеона, несмотря на истекшие 50 лет, и высший командный состав прусской армии в 1870 г. был в военно-историческом отношении почти полностью безграмотен. В XX веке это положение радикально изменилось; каждый офицер генерального штаба, даже при отсутствии склонности к научному или литературному труду, считает своим долгом напечатать хоть одну брошюру. Параллельно с частной инициативой и военная власть все охотнее обращалась к печатному станку; образовалось целое наводнение печатающихся приказов, инструкций, наставлений. Количество уставов в одной армии достигало до 500–600, одновременно действующих. Печатный станок ныне является до такой степени атрибутом военного командования, что теперь даже в маневренной войне немыслим ни один штаб армии без походной типографии.