Читать «Сексуальная жизнь в Древнем Риме» онлайн - страница 20

«Здесь лежит Амимона, супруга Марка;Доброй была она, миловидной и прилежной,Усердной хозяйкой, экономной и опрятной,Целомудренной, почтенной, набожной и тактичной».

Эти немногие примеры с трудом могут дать представление о массе подобных надписей.

Но самый величественный из всех памятников римским женщинам – «Царица элегий», написанная Проперцием для Корнелии, жены Эмилия Павла Лепида (последняя элегия в книге IV). После безвременной смерти Корнелии поэт рисует ее мысленный образ, обращая элегию к тем, кто оплакивает Корнелию, чтобы утешить их горе. Ни один из известных образцов обширной римской литературы не дает нам более прелестного и простого изображения высот, до которых мог подняться римский брак. Закончим наш разговор о браке в раннюю римскую эпоху цитатой из этого благородного и глубокого произведения человеческого разума.

Павл, перестань отягчать слезами мою ты могилу,Вскрыть никакою мольбой черных дверей не дано.Раз как только вступил погребенный в подземное царство,Неумолимая сталь все запирает пути.Пусть мольбы твои бог и услышит во мрачном чертоге,Все-таки слезы твои выпьет тот берег глухой.Трогают вышних мольбы; но примет лишь деньги паромщик,Тени с костров за собой бледная дверь заключит.Так-то печальные трубы звучали, как голову снизуМне, поджигая, с одра факел враждебный совлек.Чем мне тут помогло супружество с Павлом, чем предковКолесницы? Или славы залоги моей?Были ли парки ко мне, Корнелии, менее злобны?Вот же я то, что пятью пальцами можно поднять.Клятые ночи, и вы, озера с теченьем ленивым,Вся и волна, что кругом ноги объемлет мои,Хоть преждевременно я вступила сюда невиновна,Тени моей да воздаст суд благосклонный отец.Если ж близ урны судьей Эак тут какой восседает,Жребий сперва получа, кости пусть судит мои.Пусть восседает и брат к миносскому креслу поближе,И со вниманьем большим хор предстоит Эвменид.Груз свой оставь ты, Сизиф; уймись, колесо Иксиона;Влаги обманчивой пусть Тантал успеет схватить.Пусть сегодня Цербер ни на чьи не кидается тени,И с не гремящим замком цепь распростерта лежит.Буду сама за себя говорить: коль солгу, в наказаньеСкорбная урна сестер пусть мне плеча тяготит.Ежели слава кого украшала трофеями предков,Нумантийских дедов Африка мне назовет.Им под стать и еще толпа материнских Дибонов,И поддержан своим каждый отличием дом.Тут как претекста уже уступила факелам брачным,И уж повязкой иной волос был влажный увит:Павл, я с ложем твоим сочеталась, чтоб так лишь расстаться.Пусть этот камень гласит: муж у меня был один.Прахом предков клянусь, пред которым ты, Рим, преклоняйся,Африка, пав к их ногам, с бритой лежит головой;Тем, кто Персея, на вид подражавшего предку Ахиллу,И Ахиллом своим чванный их дом сокрушил,Что не смягчала никак для себя я закона цензуры,И ни единым пятном лар не стыдила у нас.Не повредила таким Корнелия пышным трофеям,Нет, и в великой семье я образцовой была.Жизнь не менялась моя: вся она до конца безупречна,Прожили в славе добра между двух факелов мы.Мне природа дала по крови прямые законы:Чтоб из-за страха судьи лучшей я быть не могла.Как бы строго меня ни судили таблички из урны,Хуже не стать ни одной, что просидела со мной.Ни тебе, что смогла канатом снять с места Цибебу,Клавдия, редкая ты жрица богини в зубцах;Ни тебе, для кого, как Веста огонь свой спросила,Белое вдруг полотно вновь оживило очаг.Милой твоей головы, я, Скрибония мать, не срамила.Что ж ты желала б во мне, кроме судьбы, изменить?Материнскими я и сограждан слезами хвалима,Цезаря вздохи моим лучшей защитой костям.Он вопиет, что была его дочери кровной достойнаЖизнью сестра; и при всех слезы у бога текли.Все же почетную я себе заслужила одежду,Не из бесплодного я дома изъята судьбой.Ты, мой Лепид, и ты, Павл, моя и по смерти отрада,Даже смежились мои очи на вашей груди.Дважды видела я на курульном кресле и брата;Только он консулом стал, тут умчало сестру.Дочь, ты была рождена образцом цензуры отцовской,Мне подражая, держись мужа навек одного.Поддержите свой род потомством; отвязывать радаЯ челнок, чтоб зол не умножала судьба.Женского высшая в том состоит награда триумфа,Если свободно молва хвалит потухший костер.Ныне тебе, как залог я общий, детей поручаю.Эта забота о них дышит и в пепле моем.Матери долг исполняй ты, отец; всю мне дорогуюЭту толпу выносить шее придется твоей.Плачущих станешь ли их целовать, поцелуй и за матерь.Стал отныне весь дом бременем ныне твоим.Если сгрустнется тебе, когда их при этом не будет,Только войдут, обмани, щеки отерши, целуй.Будет с тебя и ночей, чтоб, Павл, обо мне сокрушаться,Чтоб в сновидениях ты часто мой лик признавал.И когда говорить ты начнешь с моим призраком тайно,Как бы ответов моих каждому слову ты жди.Если, однако же, дверь переменит напротив постелю,И на ложе мое мачеха робко придет,Дети, сносите тогда и хвалите брак вы отцовский,Вашей пленясь добротой, руку она вам подаст,И не хвалите вы мать чрезмерно; сравненная с первой,Примет в обиду себе вольное слово она.Если ж останется он, мою лишь тень вспоминая,И настолько еще прах мой он будет ценить,То научитесь сейчас облегчать грядущую старость,Чтоб ко вдовцу у забот не было вовсе путей.Что у меня отнято, пусть к вашим прибавится годам,Из-за детей моих пусть Павл будет старости рад.Пусть хорошо ему жить; как мать, я утраты не знала.Вся ватага пошла следом моих похорон.Я защитила себя! В слезах вы, свидетели, встаньте,Как благодарна за жизнь плату земля воздает!Нравы и в небо введут: пусть буду я стоить заслугой,Чтобы вознесся мой дух к предкам своим в торжестве.