Читать «Эрнест Хемингуэй. Обреченный победитель» онлайн - страница 87

– Если бы у нас были деньги, я бы помчался покупать эти кожаные куртки, рекламируемые на иллюстрациях, – сказал он Полин.

Подарок Арнольда положил начало дружбе, продлившейся долгие годы. Благодаря его великодушию я могу воспроизвести многие важные моменты в биографии Эрнеста. В начале 30-х годов Эрнест впервые вышел на народную, нелитературную публику с помощью нового журнала, организованного под редакцией Арнольда. Они впервые встретились во время приезда Эрнеста в Нью-Йорк в середине зимы, куда Арнольд тоже прибыл по делам. За выпивкой они обсуждали рыбалку и писательское творчество, пока Эрнесту не пришлось поторопиться обратно в отель, чтобы успеть упаковать вещи и сесть на поезд.

В конце той весны Эрнест сказал, что за время, прошедшее с момента их встречи, он написал три рассказа и около пятидесяти страниц романа. По его словам, работа шла замечательно, так как погода стояла прекрасная и он хорошо себя чувствовал. За день до этого он завершил работу над длинным рассказом, а сейчас сделал передышку, чтобы лично написать мистеру Джингричу.

Пародия на Уолтера Уинчелла, присланная ему Арнольдом, заставила Эрнеста встать на защиту Уинчелла. По его словам, написавший пародию Пеглер, может быть, и неплохой писатель, но ни на йоту не является журналистом, потому что Уинчелл лучший мастер в написании газетных статей. Эрнест признавал, что Пеглер пишет очень неплохо о спорте, но в этом направлении легко работать. А Уинчеллу приходилось пахать по шесть дней в неделю. И если он решил написать сентиментальную чушь о его семье в не самый лучший период жизни, то тем самым сформировал о себе впечатление на будущее.

Отвечая на комментарии Арнольда об Эзре Паунде, Эрнест высказал надежду на то, что ему удалось прочитать все до последней строчки из написанного Эзрой, а самым лучшим, на его взгляд, произведением является «Кантос», хотя это дело вкуса. Признавая то, что в «Кантос» были использованы некоторые утратившие актуальность шутки и было много другой чепухи, Эрнест отметил божественную поэзию, отличающую это произведение.

Ссылаясь на ежеквартальный план публикаций Арнольда, Эрнест сказал, что у него есть две линии поведения относительно продажи материала. Если публикация была некоммерческой и издавалась ради поддержания переписки, он мог подарить материал или принять незначительный гонорар. Но, высказывая просьбу вернуть рукопись, он часто обнаруживал, что чистосердечный любитель писем уже продал ее кому-то от десяти до ста раз дороже суммы, выплаченной Эрнесту за рассказ или статью. А Эрнесту затем приходилось разрывать брошюру и использовать ее в качестве рукописи, когда приходило время публиковать сборник рассказов. Его второй линией поведения было предъявление всем коммерческим журналам требования выплачивать самую высокую цену, которую они кому-либо платили. Это заставляло их высоко ценить труд человека, а потом они начинали понимать, какой ты прекрасный писатель.

В своем письме Арнольд внес конкретное предложение: Эрнест не должен делать изменений в рукописи, а Арнольд будет выплачивать в виде аванса двести пятьдесят долларов за каждую отдельную статью, которую Эрнест соблаговолит написать. Эрнест ответил, что за последние двенадцать месяцев он несколько раз крайне нуждался в этих самых двухстах пятидесяти долларах. Хотя он знал, что уже мог бы получить неоднократно за свое творчество ту сумму, которую предлагал Арнольд. Что касается рассказов, то, по мнению Эрнеста, те, которые он еще не опубликовал, могли бы спровоцировать конфликт между новым журналом и властями. Кроме того, он хотел придержать некоторые произведения для публикации после смерти на случай оплаты похоронных услуг, поскольку у него не было никакого страхового полиса, кроме своей личной ответственности. И к чему это все приведет? К тому, что двести пятьдесят долларов – прекрасная сумма для карманных расходов, но совершенно несерьезная, чтобы о ней можно было вести переговоры, как выразился Эрнест.