Читать «Два рассказа на античные сюжеты» онлайн - страница 18

Ее пояс среди цветов; наверно, надо надеть его снова.

Он схватил ее за руку.

Нет, только Гера. Ах!..

Гора, вспарывающая долину… И вот в неизъяснимом самоистощении мужчины, в непостижимой самоотдаче женщины произошло чудо соития: навечно прикованные друг к другу в этом ужасном браке, они соединились по обоюдному желанию, сливаясь в порыве страсти, которая обернулась любовью в сердцах, забившихся в унисон. Безграничное счастье. Желание покориться друг другу. Судьба. Зевс забыл обо всем, забыл про битву, про троянцев и греков, про флот и город, про предсказания мойр; их место заняла она — единственная, неповторимая, его спутница навеки, верная советчица, смысл его власти, ядро его воли, соучастница его судьбы и в вечном их противоборстве всякий раз другая, что и помогало каждому из них утвердить свое «я». И Гера забылась, забылась на мгновение, заключающее в себе вечность.

Потоки, низвергающиеся с горы, клокочущие подземные источники, и где-то вдалеке битва, Гектор у моря…

Он выпустил ее руки, ласкал ее волосы; они лежали рядом, средь цветущих трав и золота облаков. Вдруг он усмехнулся, обессиленный кукушонок, и поцеловал темное пятно на плече, куда когда-то угодила плеть его молнии. И проговорил:

— Поекраснее, чем Гера.

А она:

— Сильнее Зевса!

— Моя Диона!

— Мой кукушонок!

— Диона!

— Кукушонок!

Ее голос был почти неслышен. Сон, обернувшийся козодоем, прислушался к зову кукушечьей самки под золотыми покровами; и лишь только Зевс опустился на цветочный ковер, Сон проскользнул под завесу — там, где ее отогнул брошенный Зевсом пояс.

Заснул кукушонок; Гера поднялась.

Чертог, покинутый Герой, все еще отливал золотом, но золота не прибывало над цветущим лугом — наоборот, купол неба темнел, наполняясь дождем.

Поэт вещает, что Сон, посыльный Геры, отправился к Посейдону, призывая его на битву; другие, однако, оспаривают эту версию, утверждая, будто Сон — Маковый Глаз не мог оказать подобной услуги. Но было так, как было: явился Посейдон, выброшенный бурным потоком на горящие корабли, и его призыв к штурму разбудил в Патрокле, по-ястребиному отважном, Ахиллесовом любимце, непреодолимую жажду победы. Как это происходило в подробностях, что — раньше, что — позже, да еще всякие второстепенные обстоятельства — это долгая история, и рассказывают ее по-разному. Однако вот что нам известно доподлинно: Патрокл, как и все мирмидонцы, подчиняясь обидевшемуся на Агамемнона Ахиллесу, до сих пор не вступал в борьбу. А потом вдруг появился на поле битвы и отогнал троянцев. Но вскоре он пал — пал от руки Гектора.

Когда Зевс пробудился, уже настал вечер. Гера спокойно лежала рядом, а греки тем временем приступом брали город, карабкаясь на стену.

Что было дальше, доскажем в двух словах: Зевс в дикой ярости, естественной для любого мужчины, отступившего от намеченных планов, угрожал наказать Геру так, как никогда не наказывал, но супруга сумела найти выход из положения, напомнив, что она сообщила ему, как и полагается супруге, о своих намерениях, о том, куда путь держит, и осталась по его, Зевса, просьбе — послушная его воле. Разве можно его ослушаться? Да, все так и было — пришлось согласиться Зевсу. А греки уже укрепляли на стенах Трои веревочные лестницы. Зевс пуганул их, изрыгнув молнию.