Читать «Хан с лицом странника» онлайн - страница 229

Наконец, возле одного из домов задержавшие его караульные решили свести позднего путника, вызвавшего у них подозрение, в участок. Едигир разбросал их и взялся за саблю. Те направили на него копья и не известно, чем бы закончилось дело, если бы из-за ворот не раздался громкий голос сторожа:

— Князь Барятинский велел узнать, что за шум. Подмога не нужна?

— Князь Барятинский, — рука с саблей опустилась, и Едигир переспросил, — а Федор Барятинский тут?

— А где же ему быть. Дома и есть.

— Зови его, — тихо проговорил Едигир, садясь прямо в снег.

Бог богат!

Вольный человек Кочюм Царь великий князь Белый царь!

Слыхали есмя, что еси и справедлив, мы и весь народ земли воюются, а не учнут воевать, и не мирятся.

С нашим отцом твой отец, гораздо помирився и гости на обе стороны ходили, потому что твоя земля ближе. Люди наши в упокое были, а межи их лиха не было, а люди в добре жили, и ныне при нашей и при твоей времен люди черные не в упокое. А по ся места грамоты к тебе не посылали, есми потому, что нескоторыми нами война была, и мы того недруга своего взяли. И ныне похошь миру, и мы помиримся, а похошь воевали, и мы воюемся…

Грамота Царя Кучума к Царю Ивану-IV Васильевичу

ТЭМАМ

Карача-бек пробыл в Бухаре до конца лета. Еще в дороге занемог Соуз-хан и долго лежал в полутемной комнате караван-сарая, худея день ото дня. Сибирское посольство, а тем более здоровье самих послов мало интересовало визирей. Карача-бек с трудом добился, чтоб его принял один из престарелых советников, который, казалось, сидит тут со дня сотворения мира и помнит еще славные дела Багадур-хана. Старик тряс плешивой головой, постоянно вытирая рукавом халата слюну, много раз переспрашивал Карачу-бека, не совсем понимая, с чем он приехал. Правда, его слезящиеся глазки приобрели давно утраченный блеск, когда Карача-бек достал из мешка две великолепных шкурки огненно-рыжей лисы, и старик запустил в мех дряблые пальцы, нежно лаская и поглаживая его. Но как только засунул шкуры в огромный окованный медными пластинами сундук, тут же утратил всякий интерес к просителю, прикинувшись глухим.

Карача-бек разыскал родственников Соуз-Хана, сообщил им о его болезни и вечером к караван-сараю подъехала арба, запряженная маленьким осликом, с нее, кряхтя, слез угрюмый возница и сообщил, что его прислали забрать больного. Вдвоем они погрузили Соуз-Хана в арбу и он, непрестанно охая и вздыхая, с трудом махнул ханскому визирю рукой. Больше Карача-бек его не видел, да, впрочем, не особо и страдал от этого.

Почти неделю он потратил на розыски Мухамед-Кула с помощью слуг и всезнающих нищих. Они указали ему небольшой домик возле старого кладбища и ранним утром Карача-бек отправился к ханскому племяннику. В дом его не пустили. Вскоре Мухамед-Кул сам вышел к нему во двор и, даже не предложив присесть, сообщил, что здоровье его, слава Аллаху, восстановилось и он готов хоть завтра выехать обратно. Караче-беку бросились в глаза несколько детских игрушек, лежащих на лавке возле дома, но он не стал интересоваться, кому они могут принадлежать. Его просили узнать, как обстоит со здоровьем у ханского племянника и он это сделал. Так что же еще? Ему и своих забот хватает. Мало ли чьи игрушки могут тут лежать…