Читать «Ночные рейды советских летчиц. Из летной книжки штурмана У-2. 1941–1945» онлайн - страница 122
Ольга Тимофеевна Голубева-Терес
– Зачем это вам? – капризно спросила я.
Желая сгладить неловкость, летчик, приглашавший нас на завтрак, сказал:
– Наш штурман полка Александр Ефимов. Он беспокоится, можно ли вас выпускать.
– Можно. – Я протянула планшет капитану Ефимову и не без кокетства сказала: – Проверяйте, товарищ штурман. Что вам угодно знать?
Наверное, мне не следовало было говорить с ним в подобном тоне.
– Прошу определить элементы разворота группы самолетов, – строго, как на экзамене, сказал он, – при данных истинной воздушной скорости самолета ведущего, угла крена ведущего, ширины строя…
Я уставилась на капитана: в своем ли он уме?
– Я группы не вожу. Мы в одиночку летаем.
– Хорошо… Вот вам задача на расчет элементов разворота одиночного самолета. – И выдал мне такую задачку, что я, заикаясь, пролепетала:
– Я… мы… Я это не проходила.
– Пройди здесь, – сказал он и быстро стал объяснять ее решение, тактично отведя меня в сторону от ребят. Взяв мой планшет, он проверил проложенный мною маршрут, попутно задавал вопросы о ветре, времени полета, о характерных ориентирах.
– Зачем это вам? – удивилась я. – Ведь мы такую ночь пережили! И не заблудились.
– Сейчас я отвечаю за вашу безопасность. Погода изменчива. Хочу быть спокоен за вас.
– Спасибо, капитан.
Мы летим домой. Настроение отличное. Ребята хорошо нас проводили. Я улыбаюсь сама себе. У Ани тоже, видно, хорошее настроение.
– Штурман, – спрашивает она, – а капитан зачем тебя в сторонку отвел?
– Много будешь знать, скоро состаришься.
– Ух, испугала! Я и так старуха. Мне уже двадцать четыре.
– И правда, – соглашаюсь я. – Старушка.
– Злой капитан? – не унимается Анна.
– Нет, заботливый. И если хочешь знать, мне он очень понравился.
– Где-нибудь встретитесь.
– А где? – Я почему-то вздохнула.
На аэродроме нас встретила механик Мотя Юродьева и сообщила, что не вернулось еще пять экипажей: Серебряковой – Павловой, Сыртлановой – Петкилевой, Юшиной – Лошмановой, Амосовой – Мяснянкиной, Рыжковой – Яковлевой. Мне стало страшно. Мгновенно вспомнилась ночь на 1 августа сорок третьего года, когда не вернулось четыре экипажа. В общежитии на нарах пустовало подряд восемь спальных мешков.
Не знаю, сколько времени прошло, но я вдруг услышала звук мотора. Сел самолет. По хвостовому номеру узнала: Рыжковой. А потом одна за другой сели еще три машины. Я ожила. Вылезла из кабины и побрела к командному пункту. Командир полка охрипшим голосом кричала в трубку, спрашивая все окрест лежащие аэродромы, нет ли у них нашего экипажа. Отовсюду поступали неутешительные сведения: нет!
А в комнате на столе стояли расставленные Серебряковой шахматные фигуры. Никто не дотрагивался до неоконченной партии. «Вернусь – доиграем», – сказала она, уходя в полет. Я не отрываясь глядела на фигуры, как бы требуя ответа на мучивший меня вопрос: где же они, где девчонки?!
«Ничего существенного»
