Читать «Ночные рейды советских летчиц. Из летной книжки штурмана У-2. 1941–1945» онлайн - страница 115

Пока я инструктировала Веру, Клава привела в палату парня из числа выздоравливающих.

– Вот она, наша Верочка.

– А ты не подведешь меня? – критически разглядывая забинтованную Веру, спросил парень. – Не потеряешь сознание?

– Испугался?

– А чего мне пугаться? Дальше передовой не пошлют. А вот операцию вашу провалить боюсь.

– Не бойся, выдержу.

Вошли врач с медсестрой. Мы шумно, с поцелуями и добрыми пожеланиями, прощались.

– Пусти же слезу, дурочка, – шепнула я Вере, – чего зубы скалишь?

На другой день мы приехали в точно назначенное время, но Веры не было. Шофер, которого мы перехватили на дороге, ворчал:

– Влипнешь с вами. Ехать надо.

– Успеешь. Надо же доброе дело сделать, – уговаривала его Клава.

Наконец на крыльце появилась Вера. Ее крепко поддерживал под руку наш сообщник. Я накинула свою шинель поверх ее госпитального наряда. Парни втиснули ее в кабину, и мы помчались на аэродром. Дежурный, совсем еще юный лейтенант, сразу понял ситуацию:

– Сперли девчонку?

Рыжкова неодобрительно на него посмотрела:

– Чем болтать, помог бы.

Пыхтя и отдуваясь, парни приподняли Маменко и поставили на плоскость самолета, а потом снова приподняли и бережно опустили ее в кабину. Верочка тяжело дышала, всхлипывала.

– Больно? Терпи…

– Да нет, не больно. Это я от радости.

– А как же штурман? – спохватился дежурный.

– Очень просто – на плоскости. Как техники иногда летают, – сказала Клава и, засмеявшись, добавила: – Пусть ветерок ее проветрит немного.

Я встала на левую плоскость, сунув правую ногу в кабину. Оседлала левый борт. Верочка здоровой рукой уцепилась за мои ремни.

Мы уже взлетели, когда примчалась за нами погоня. Летчица легонько качнула крылом, а я помахала рукой. Через сорок минут мы определили Веру в госпиталь 4-й воздушной армии и, успокоенные, что оставляем ее среди авиаторов, поспешили к своей машине, надеясь успеть на празднество. Нас предупредили, что 8-го в полку намечается грандиозный праздник. Приедет сам маршал Рокоссовский и будет вручать награды. А потом – банкет. Мы с Клавой еще ни разу в жизни не видели банкетов, и нам очень хотелось попасть на торжество.

Но в этом задании все шло через пень-колоду. Казалось бы, все трудное позади. Теперь скоро дом, друзья, банкет… Еще полчаса – и мы дома! Но тут я уловила фальшивую ноту мотора. Он чихнул, как простуженный пес, на мгновение умолк, потом издал прерывистый треск.

Нет, издал слабый щелчок, ленивое «так-рах-тах», затем надрывно заревел и опять захлебнулся, резко сбавив обороты. Словно раненая птица, самолет клюнул носом. Чтобы не потерять скорость, летчица сразу же перевела его в планирование. Ее рука то убирала сектор газа, то до отказа посылала его вперед.

С лихорадочной поспешностью она пустила в ход шприц. Мотор на несколько секунд ожил и снова умолк. Внизу, совсем близко, был лес. Внезапно винт встал как палка, лопастью вверх. Стало тихо-тихо… Лишь воздух свистел в рулях да тоненько жужжал вариометр. Самолет быстро терял высоту. Мы летели над узкоколейкой. Еще мгновение – и все рухнет, будешь выброшен из жизни.