Читать «Дочь санника» онлайн - страница 12

— Если браслет обладает целебной силой, почему же крылатый человек умирал?

— Он сказал, что излечить можно не всякую рану. Его коснулся ядовитый ихор бренчалки, и браслет был бессилен его спасти.

— Все-таки не верится мне в волшебство, — осторожно заметила Кэтрин.

— А волшебство существует. Волшебство, которое заставляет машины летать и помогает человеку видеть в темноте. Браслет кажется легче, потому что часть его вошла в твое тело. Он теперь в твоей крови, проник до мозга костей — как ихор бренчалки проник в кости летуна. Ты ничего не чувствуешь, и никогда не почувствуешь. Но пока ты носишь этот браслет, ты будешь стареть куда медленнее других. Тебя столетиями не коснется ни болезнь, ни слабость.

Кэтрин погладила браслет.

— Не верится…

— Я и не жду, чтобы ты поверила. Год-другой ты не почувствуешь в себе никаких перемен. Но лет через пять-десять люди станут замечать, что ты необыкновенно молодо выглядишь. Поначалу тебе это будет лестно. Потом ты заметишь, как восхищение понемногу переходит в зависть, а потом и в ненависть, и ты поймешь, что это проклятие. Тебе, как и мне, придется перебираться в другое место, скрываться под новым именем. И такова будет твоя жизнь, пока ты носишь волшебный браслет летуна.

Кэтрин рассматривала свои ладони. Показалось ей или вправду натертые лямками мешков полосы расправляются и меньше саднят?

— Значит, вот как вы лечили людей? — спросила она.

— Я не ошиблась в твоем уме, Кэтрин Линч. Если тебе надо исцелить больного — надень браслет летуна ему на руку, и через день он будет здоров — если в его крови нет ихора бренчалки.

— Но когда мой отец сломал руку, вы привязали к ней угря. Вдова усмехнулась.

— Может, и привязала. А могла с тем же успехом намазать свиным навозом или заставить его носить ожерелье из дождевых червей. Рука у твоего отца зажила бы сама собой, Кэтрин. Порез оказался глубоким, но чистым. Для его заживления браслет не требовался. Твой отец не дурак, и он был в сознании. А язычок у него был длинный, как у всех мальчишек. Если бы он увидел браслет, он бы обязательно проговорился.

— Так вы ничего не сделали?

— Твой отец поверил, что я сделала. Этого хватило, чтобы смягчить боль в руке, и, быть может, рана от этого тоже заживала быстрее.

— А некоторых вы отказываетесь лечить…

— Это если они тяжело больны, но в сознании и в ясном уме. Я не могу показать им браслет. Иначе нельзя, Кэтрин. Кому-то приходится умереть, чтобы тайна браслета осталась тайной.