Читать «Лето в Сосняках» онлайн - страница 43
Анатолий Наумович Рыбаков
– Идет, – прошептала Лиля и заплакала опять.
А улица шумела и веселилась – главная улица областного города в солнечный воскресный полдень. Толпы людей растекались по магазинам, кафе, закусочным, и новые толпы вливались в нее из боковых улиц и переулков. За столиками кафе люди пили, ели, смеялись, разговаривали, дети играли в скверике, в воздухе дрожала мелодия песенки. И не верилось, что кому-то нет места, нет выхода, нет надежды.
На следующий день он подошел к ней в цехе.
– Прости меня, Володя, – сказала Лиля.
– Это за что?
– Прости, что я поехала с тобой, я не имела права.
– О чем ты говоришь?
– Я люблю другого человека, – прошептала Лиля.
– Так. – Он видел, что она говорит неправду. – Это тебе не помешает встретиться и поговорить со мной.
– О чем нам говорить?
– Я прошу тебя.
– Ну хорошо, – сухо проговорила Лиля, – завтра.
…Груды соли лежали на берегу. По реке, уже окутанной предвечерним туманом, тянулись баржи с нефтью, с серным колчеданом, лесом, углем.
Лиля останавливалась, наклонялась, морщилась, жаловалась, что ей жмут туфли.
– Ладно, – добродушно сказал Миронов, – эта дорожка не для твоих туфель.
Они присели на доски, издававшие смолистый запах сосны и сухой, щекочущий запах свежих опилок. Лиля сняла туфли, вытряхнула песок.
Миронов, улыбаясь, смотрел на нее. Не так уж, наверно, жмут ей туфли. Просто хочет удержаться в состоянии враждебности. Но это ей не удастся. Сейчас она рассмеется, улыбнется ему, как улыбалась позавчера в магазине и кафе, как улыбалась, когда они шли в толпе по оживленной улице и он держал ее руку в своей.
– Ну, так что? – вытряхивая туфли, спросила Лиля.
– Может, поженимся?
– Я тебе все сказала: я люблю другого.
– Это мы уладим, – засмеялся Миронов.
– Нам нечего улаживать. С чего ты взял? Смешно. Ты совсем не то подумал. Мне хотелось посидеть за рулем. Ты сам предложил. Если бы я знала, что ты так поймешь, я бы не поехала. Я поехала с тобой просто по-дружески. Неужели мы не можем быть хорошими товарищами?
Он взял ее за плечи, повернул к себе:
– Я люблю тебя.
Освобождаясь, она повела плечами.
– Я тебе сказала: я люблю другого человека. И уеду к нему.
– Врешь, конечно. Кто он?
– Парень. Какая тебе разница? Простой парень. Не всем же быть знаменитостями.
– И ты уезжаешь к нему?
– Уезжаю.
– Зачем ты устраивалась на завод?
– Тебе жалко, что зря устраивал?
– Ах ты дура, дура.
– Только тебя я должна любить, почему? Ты ведь тогда отказался от меня.
– Тогда тебе было семнадцать лет, – сказал Миронов.
– Ведь ты жил без меня, и я жила без тебя, и дальше так жить будем. И не хочу я жить здесь – мне здесь все противно, все равно уеду.
Он взял ее за руку:
– Никуда ты не уедешь.
– Ты так думаешь, имеешь на меня права?
– Конечно.
– Даже так! Может быть, считаешь, что я у тебя в долгу? За то, что на работу устроил? Пожалуйста, могу рассчитаться, если тебе это требуется.
Он молча смотрел на нее, на ее измученное лицо. Она закрыла лицо руками.
– Прости меня, Володя, прости, это ужасно, что я сказала, но мне так тяжело, у меня ничего нет, ведь я предупреждала тебя: не надо было нам видеться… – Она вскочила. – Прости меня, Володя, дорогой. – И, увязая в песке, побежала от берега.