Читать «Золотая нить Дао» онлайн - страница 183

Как ни странно, воспоминания о том, что произошло, не вызывали во мне горьких или неприятных чувств. Наоборот, меня переполняла удивительная нежность и любовь ко всему, что меня окружало, – к дымящейся кружке с чаем, к костру, к погруженному в свои мысли Учителю, к воде, земле и прекрасному лесу, дающему нам приют. Я хотел спросить Ли, что же именно во мне изменилось и почему у меня возникло это новое, хотя и привычное для меня, но в чем-то совершенно иное восприятие мира, но мне было так хорошо, что я боялся спугнуть это чувство, задавая вопрос.

Учитель поставил кружку с чаем на землю и с мягкой улыбкой взглянул на меня.

– Тот, кто не знает, сомневается, – сказал он. – Тот, кто видит лишь крошечный кусочек мира и самого себя, не знает ни самого себя, ни мира, и сомнения лишают его душу покоя. Лишь путник, вернувшийся из дальних странствий, способен вполне насладиться прелестью домашнего очага. В этот момент он избавляется от сомнений и жажд, толкающих его продолжать путь.

Сейчас ты находишься в самом центре треугольника жизни, вернувшись из дальнего пути к одной из его вершин. Истина в том, что, не познав вершин, невозможно оценить преимущество равновесия центра.

– Но если это лишь миг равновесия, значит, нам предстоит снова отправиться в путь. А где же тогда конец пути? Разве смысл не в том, чтобы навсегда приблизиться к центру? – спросил я.

– Если повезет, когда-нибудь ты об этом узнаешь, – задумчиво сказал Ли, снова поднося к губам кружку с чаем.

Глава 22

Познание женщины

Вечерело. Небо над Неаполем Скифским потемнело, и на нем появились первые блестки звезд. Учитель считал, что мне нужно подшлифовать технику «вееров и гребней», и мы в медленном спарринге отрабатывали приемы «Крабы поедают добычу», «Дикие кошки», «Собака кусает петуха, копье ищет цель» и «Обезьяна нагружает лодку плодами».

В этот день я совершал особенно много промахов, и не потому, что техника движений у меня действительно так уж хромала, а совсем по другой причине. Два дня назад мы с Лин стали любовниками, и наконец прекрасная кореянка стала не только моей наставницей, но и возлюбленной.

Я влюбился по самые уши, и даже выше. Мне и раньше случалось испытывать пылкие романтические чувства, но то, что сделала со мной Лин, было не под силу ни одной обычной европейской женщине. Я изо всех сил пытался сосредоточиться на тренировке, но изгнать Лин из моих мыслей в данном случае могла бы только пуля, а прибегать к столь крайним мерам я не хотел.

Мысль о женитьбе всегда была глубоко отвратительна моей свободолюбивой душе. Возможно, это было связано с тем, что семейная жизнь моих родителей напоминала непрекращающуюся схватку отчаявшихся, но не покоренных садо-мазохистов, твердо решивших довести свой поединок до победного конца. В их постоянном соперничестве, переносившемся и на меня, не было победителя и проигравшего. Они оба были глубоко несчастными людьми, не умеющими и, более того, не желающими выйти из травмирующей ситуации. Это совершенно непонятное нежелание избавиться от мучений в наиболее яркой форме проявилось в тот момент, когда отец отказался от предоставляемой лично ему сельхозинститутом однокомнатной квартиры. Если учесть, что мы все жили в одной комнате, разделенной затем стенами на три части, без горячей воды и отопления и с туалетом, прятавшимся в коридоре за матерчатой шторкой, такое решение отца можно было объяснить только тем, что он не хотел доставлять матери излишнее удовольствие.