Читать ««Был жестокий бой»» онлайн - страница 20

«По случайным прохожим не стреляют… Гранаты в чужие дома не бросают… Симпатичных девушек за мягкие места не лапают. Красс-сота! Да и только!»

Я, конечно же шутил. Но в своих собственных мыслях, то есть не вслух. А то угрюмый солдат за рулём может подумать всё, что ему заблагорассудится. А потом я помянул неким словом его непосредственного военачальника, то есть командира Роты Материального Обеспечения. Капитан Каменнюка хоть и продолжал оставаться на своей прежней должности, однако теперь он осваивал новую для себя специальность. Ведь совсем недавно в чеченский плен попало сразу несколько разведгрупп, с которыми находилось около десяти офицеров. Поэтому вместо выбывшего комбата Иванова его обязанности исполнял майор Перебежкин. Соответственно вместо которого теперь был ни кто иной, как командир роты матобеспечения. Поэтому капитан Каменнюка напрочь позабыл про свою бывшую должность и всю роту материального обеспечения. В следствии этого подготовкой машин к предстоящему маршу занимались лишь прапора и сами водители.

«Вот оно и получилось… Что Каменнюка теперь является не кем-нибудь, а заместителем комбата по боевой подготовке! И это при его-то автомобильном образовании и, стало быть, военно-учётной специальности технаря. Нафига ему теперь какая-то рота матобеспечения с её вечно ломающимися машинами и чумазыми водителями?!.. Ведь быть замом по боевой — это гораздо круче!.. Поэтому подготовка техники к маршу была проведена абы как. Вот теперь мы и плетёмся, как собачка на привязи.»

Действительно… Теперь наш Урал ехал не во главе колонны отряда спецназа. Этой чести мы лишились не только из-за плохой подготовки Урала к маршу, но и по своей собственной вине. Что бы там водила ни говорил про частые торможения на Моздокском аэродроме, в наипервейшую очередь в случившейся аварии были виноваты именно мы: я как старший машины, упустивший контроль над дорожной обстановкой, а мой солдат-водитель… Вернее, военнослужащий срочной службы с правом управления грузовым автомобилем высокой проходимости.

«Раздолбай и рукосуй! — это как нельзя кстати вспомнилось позабытое словечко, более чем подходящее для этого водилы. — Самый настоящий рукосуй! И разгильдяй!»

А мой водитель был виноват по тому, что именно он и являлся водителем. Ведь в общегражданской действительности вся вина лежит на том, кто и управляет автотранспортным средством. Это только в армии дополнительное чувство ответственности возлагается на того, кто сидит справа от солдата с рулём.

«Ну, чтобы жизнь мёдом не казалась! — думал я. — И чтобы на пару выплачивать компенсацию за причинённый ущерб. Водителю ведь скучно одному платить…»

Затем я подумал о том, что удачно так протараненный нами ЗиЛок уже уехал от нас. Хоть так-то… Но затем моё настроение быстренько вернулось в своё прежнее состояние. Как бы то ни было, но мы продолжали своё движение к чеченской столице.

А ведь существовало ещё одно обстоятельство, от которого невозможно было отмахнуться, как говорится, за просто так. Пожалуй, именно это обстоятельство меня встревожило более всего. Поскольку оно имело важное значение. Ведь, если посмотреть с одной стороны, этот повреждённый Урал можно было заменить на другой автомобиль, присланный из бригады. Но с другой стороны, моя доблестная разведгруппа без особого труда перебралась в кузов Денисовской машины. Правда, только лишь с личным оружием, а также средствами связи и наблюдения. Сухой паёк и спальные мешки остались в покалеченном Урале…