Читать «Такая была работа» онлайн - страница 6

Он много времени потратил в послевоенные годы на то, чтобы отыскать девушку. Но на все его официальные запросы приходил один ответ, скорее, даже не ответ, а вопрос на запрос: «Сообщите, в какой степени родства с Ольгой Ефремовой вы состоите…»

Что он мог сказать? Степень родства — любовь… Так не отвечают на вопросы государственных учреждений…

— Что же делать, Вася?! Такова война!… — заставил его как бы очнуться Борис и, подняв рюмку, предложил: — За девушек наших, с войны не пришедших!…

Когда женщины стали убирать посуду со стола и вышли из комнаты, он обнял Василия Ивановича за плечи, снова близко придвинулся к нему и, глядя блестящими глазами в лицо друга, со вздохом произнес:

— Вася, девчонок тех молодых жалко — невыносимо!… Но это вот здесь, — он показал рукой на сердце, — здесь хранить надо. Ведь мы — солдаты… Ты знаешь, в ту ночь, когда должна была подтвердиться Анютина радиограмма, чего я только не пережил!… Задолго до рассвета пришел на берег Вислы и просидел там несколько часов, выслушивая тишину… И вот где-то там, далеко-далеко с немецкой стороны, возник тяжелый, всё нарастающий гул — бомбардировщики!… Но тут им навстречу — «ястребки». Вот была схватка!… Они даже и близко не подпустили фашистов к нашим позициям!… Ну, а о том, как наши войска разгромили гитлеровцев на этом плацдарме, рассказано и написано немало…

— Сколько лет мы знакомы, а ты никогда не упоминал об этом.

— Понимаешь, время — такая вещь… Вдруг высветится что-то, что уж давно казалось позабытым… А сердце — оно всё помнит!…

Проводить Василия Ивановича вышли все втроем. Прощались шумно, весело. Василий Иванович улыбался их шуткам, парировал дружеские подначки, но, сев в троллейбус, уже на следующей остановке решил выйти и пройтись пешком: хотелось побыть одному.

Горели фонари, затененные густыми ветвями деревьев, светились окна домов, фары автомашин. О чём-то своём разговаривали прохожие, чему-то засмеялись девчата, обгоняя Василия Ивановича. Он шел, не замечая окружающего…

Может, прав Борис и нужно молча хранить в себе воспоминания о войне, не тревожить их, не бередить раны, жить лишь настоящим?

Но тогда как же быть с сердцем, которое вдруг захолонет, лишь послышится гул высоколетящего самолета в темном, не видном из-за домов московском небе, и глаза жадно разыскивают в вечерней мгле красно-зеленые сигнальные огоньки?… И сразу кажется, что это сырой лесной овраг повеял холодом на московские улицы, и не огороженные металлическими решетками городские тополя, а стройные буки на склонах Карпат шелестят листвой, и где-то совсем близко журчит горный ледяной поток, сбегающий по камням в долину… И снова встает перед глазами тот солнечный день в Проскурове, черно-косая девочка в сереньком платьице с бантиками…