Читать «Пепел войны» онлайн - страница 126

Тут снова подал голос Гейдрих, подчеркнуто официально и уважительно обратившись к Гитлеру.

- Мой Фюрер, можно ли это расценивать, что даны особые полномочия для работы с нашими генералами?

- Вы можете делать все, что нужно, но это не должно помешать нашему наступлению на Москву. А теперь свободны.

Когда Гейдрих и Канарис вышли, Гитлер в раздумье ходил по комнате мимо стоявшего по стойке «смирно» Бормана. Он так ходил минуты две-три, громко дыша и разглагольствуя о заговорах, но внезапно остановился, поднял глаза на своего секретаря и сказал.

- Мартин, а ведь я ему не верю, он что-то знает.

- Кому, мой Фюрер?

- Канарису.

Борман почтительно молчал, зная, что интуиция Гитлера редко обманывает.

- Мартин, пригласите ко мне чуть позже Гейдриха, мне показалось, что Канарис и его водит за нос.

- Да, мой Фюрер.

***

В столовой, где был накрыт обед для приехавших на совещание генералов, стояла гнетущая обстановка. Все прекрасно понимали сложившуюся ситуацию и ждали принятия жестких мер от Фюрера за провал наступления на Москву. Генерал-полковник фон Рундштедт нервно ерзал на стуле, прямо всем своим естеством ощущая, как у него под ногами начинает гореть земля. Как профессиональный военный, он прекрасно понимал, что все неудачи на Восточном фронте так или иначе связаны с недостоверной разведывательной информацией, и те проблемы с которыми столкнулись танковые группы Гудериана и фон Клейста, напрямую связаны с недочетами в работе разведки, проморгавшей масштабные фортификационные работы под Полтавой и Конотопом, переброску войск и подготовку многочисленных полевых аэродромов, на которых базировалась русская авиация, стянутая к месту прорыва. То, что противник сделал весьма удачную попытку перехватить стратегическую инициативу, пользуясь секретной информацией о направлениях ударов, и сумел настолько хорошо подготовиться, говорило о действительно серьезной утечке информации и у «Старого лиса» Канариса, что-то было, раз он так себя спокойно и уверено чувствует. Наверно сейчас сидят там и обсуждают кандидатуру «козла отпущения», не зря же туда пригласили еще и Гейдриха, цепного пса Гимлера.

Через полтора часа стало известно, что Канарис в срочном порядке вылетел в Берлин, а Гитлер заперся снова с Гейдрихом и что-то обсуждают. Градус напряженности повысился еще больше. Геринг и Лёр, держались чуть в сторонке. Они не выглядели людьми, которые чего-то боялись в данный момент, понимая, что вся тяжесть обвинений в задержке операции «Тайфун» ложится на генералов Вермахта. Еще через час, снова собрали совещание, где уже обсуждались деловые вопросы, хотя и на нем присутствовал Гейдрих, спокойно, как удав, рассматривающий генералов. И от этого взгляда многим становилось неуютно. Все прекрасно понимали, что Гитлер поручил имперской безопасности найти и наказать виноватых, и Канарис, один из основных виновников провала на Восточном фронте, сумел вывернуться, подставив под удар вместо себя генералов Вермахта.

Но, к всеобщему удивлению, никаких карательных мер не последовало, совещание прошло вполне спокойно, были намечен ряд мер по ускорению развертывания войск в сторону Москвы, пополнения личным составом и техникой моторизованных частей, понесших серьезные потери. Об ошибках разведки и пирровой победе под Полтавой и Конотопом Гитлер бросил с пафосом вскользь: «Победы переносить может всякий. Поражения — только сильный! Мы, немцы, сильный народ». Но это не успокоило ни фон Рундштедта ни Гудериана.