Читать «Июнь. 1941. Запрограммированное поражение.» онлайн - страница 408

Однако Сталин продолжал слепо верить, что Гитлер не решится на войну на два фронта, хотя к этому времени на суше в Европе Германия военных действий не вела, а армию продолжала держать полностью мобилизованной и развернутой. Свои расчеты он строил в отрыве от военно-стратегических соображений, надеясь политическими, в том числе и дипломатическими, средствами если и не предотвратить войну, то хотя бы оттянуть ее начало. В этом отношении Сталин придерживался известной формулы Клаузевица о преобладании политики над военным делом. Уверовав в собственную непогрешимость, он не особенно прислушивался к мнению других, в том числе военных руководителей, низведя их роль до уровня простых исполнителей.

В связи с нарастающей угрозой войны в апреле-июне 1941 г. были приняты дополнительные срочные меры по усилению группировки войск первого стратегического эшелона, улучшению оргструктуры войск и оснащенности их новыми видами вооружения и боевой техники. Однако одновременные масштабные реорганизация и перевооружение неизбежно привели к снижению боеспособности многих частей и соединений. За считаные месяцы до начала войны в СССР приступили к одновременному формированию необоснованно большого числа мехкорпусов, и в результате для его завершения не хватило ни времени, ни людей, ни материальных возможностей.

В этих условиях нет никаких оснований говорить о подготовке СССР к нападению на Германию в 1941 г., как это делают некоторые историки и публицисты. Они считают, что Сталин, отвергнув майские предложения Генштаба о нанесении по вермахту упреждающего удара, упустил свой шанс перехватить инициативу и добиться победы над Германией. А ведь реальный уровень мобилизационной и боевой готовности Красной Армии, особенно в сравнении с готовностью давно отмобилизованного и развернутого вермахта, не позволял тогда надеяться на успех этой авантюры. Даже в случае немедленного объявления в СССР мобилизации немцы упреждали советские войска в развертывании и сосредоточении не менее чем на месяц. Наверстать упущенное время было уже невозможно. Подобная альтернатива, учитывая низкую оперативную подготовку наших командующих и их штабов, их неповоротливость, слабую (по сравнению с вермахтом) подготовку наших войск к ведению маневренных действий могли только усугубить масштабы и последствия катастрофы.

Поэтому усилия Сталина, осознававшего отставание Красной Армии в боеспособности войск, любыми способами оттянуть начало возможной схватки с Германией были вполне обоснованными. Необходимо было выиграть время для завершения намеченных мероприятий по повышению боеспособности армии и укреплению обороноспособности страны. К несчастью, эти усилия вышли далеко за разумные пределы. Советское военное руководство не учло возможность скрытного развертывания ударных группировок врага и опыт первых операций германских войск против Польши и во Франции. Планы прикрытия госграницы не были рассчитаны на отражение ударов крупных сил противника, а группировка сил прикрытия и их боевые возможности не соответствовали реально складывавшейся обстановке. Меры, принятые политическим и военным руководством СССР по повышению боеспособности и боеготовности войск приграничных округов по отражению возможного внезапного нападения немцев, оказались неадекватными угрозе и к тому же запоздалыми. Многие из них, принятые в последний момент, не могли быть выполнены из-за необеспеченности в материальном отношении или в связи с нереальностью установленных сроков.