Читать «Кубинский кризис. Хроника подводной войны» онлайн - страница 77
Питер Хухтхаузен
Жуков обмолвился Дубивко, что он слышал, что американцы устраивают во Флориде лагеря для приема советских военнопленных.
— Наверняка, погода там будет лучше, чем этой зимой в Полярном, — прокомментировал эту новость один из операторов перехвата.
— И наши шорты «хаки» и тропические рубашки прекрасно сгодятся во Флориде.
Политофицер быстро намекнул ему, что подобных вещей больше болтать не надо.
Весь экипаж «Б-36» знал теперь об американской морской блокаде и понимал, что примерно восемьдесят пять процентов кораблей ВМС США на Атлантике сгрудились над ними в боевой готовности.
20 октября 1962 г.
Капитан второго ранга Рюрик Кетов был опытным подводником, а «Б-4» была второй лодкой, которой он командовал. Первой лодкой, на которой он был командиром, была дизельная «С-200» «Проекта 613», имевшая средний радиус действия. После быстрого продвижения из старпомов в командиры он совершил на этой лодке два похода к западному побережью Великобритании, а позднее ему доверили командовать одной из новых дизельных подводных лодок дальнего радиуса действия «Проекта 641», этой лодкой и стала «Б-4»; она вошла в боевой состав флота в 1961 г. и обладала привилегией обладания личным именем «Челябинский комсомолец». Никто в действительности не знал, что скрывается за этим названием, но, несомненно, оно было дано в честь какого-то партийного события в лежащем на востоке уральском городе. Кетов знал одно — командовать такой лодкой является большой честью.
20 октября, когда все четыре лодки из бригады капитана 1 ранга Агафонова получили приказ прервать переход в Мариэль и приступить к боевому патрулированию в Саргассовом море, «Б-4» Кетова находилась строго западнее «Б-36» Дубивко.
Переход «Б-4» с севера проходил нормально до тех пор, пока лодка не попала на внешнюю границу урагана «Роза», волны которого оказались необычайно высокими. Кетов вел лодку по инструкции — в подводном положении в дневное время и в надводном положении — ночью, проводя зарядку батарей и вентиляцию лодки. Вскоре стало так тяжело, что само нахождение на поверхности или вблизи нее оказалось под вопросом, однако они, как примерные матросы, продолжали выполнять приказ. Однажды ночью, в самый разгар шторма, «Б-4» приняла сигнал бедствия на русском языке от неизвестного источника.
— Товарищ командир, — обратился к Кетову офицер радиоперехвата Владимир Пронин, — мы приняли сигнал бедствия с одного из наших торговых судов.
— Где оно находится? — спросил Кетов.
— Судя по мощности сигнала, совсем рядом. Но из-за сильной болтанки пеленг на него скачет, и хорошего пеленга на сигнал у нас нет.
Все это происходило далеко за полночь по местному времени, и их трепало, как обычно, когда они старались зарядить батареи, имея в работе два дизеля. В рубку мостика поднялся старпом Кетова; там уже находились, обвязанные для страховки ремнями, командир с вахтенным офицером и наблюдатель. Практически невозможно было подняться по трапу с центрального командного, не ударившись о крышку люка или что-нибудь внутри люкового колодца, поэтому моряки частично ползли на всех четырех конечностях и частично висели на ступеньках трапа.
