Читать «Маньчжурский кандидат» онлайн - страница 2

Франкенхаймер считал «Маньчжурского кандидата» «одной из лучших книг», которые он когда-либо читал, но почитатели Франкенхаймера оказались куда менее благосклонными. Грейл Маркус в характерной для «Британского института кино» манере назвал роман «дешевой параноидальной фантазией». «Эта история, предназначенная воздействовать на душу народа, — говорит он, — состряпана руками бездушного человека». «Книга написана так, что любой идиот может снять по ней фильм», — пишет историк кино Дэвид Томсон. Несомненно, Кондон писал «Маньчжурского кандидата», все время помня о кино. Это был его второй роман; по первому, под названием «Древнейшая вера», тоже был снят фильм — «Счастливые воры» с Рексом Гаррисоном (провал, который так и остался провалом). Однако мнение, что «Маньчжурский кандидат» Кондона не более чем набросок сценария, кажется несколько странным. Вот Майкл Крайтон, например, действительно пишет книги, которые может экранизировать любой идиот; он почти что указывает, где и под каким углом расставлять камеры. Однако книга Кондона отнюдь не так легка для экранизации; отчасти из-за своего тона, который очень трудно передать кинематографическими средствами, а отчасти потому, что многое в ней фактически не поддается — или не поддавалось в 1962 году — экранизации. Фильм, конечно, производит странное впечатление — триллер на грани вызова — но сама книга несравнимо более странная.

Журнал «Тайм», редакторы которого, в конце концов, ежедневно сталкиваются с ужасной прозой жизни, не слишком ошибался, увидев в «безнравственности» книги нечто великолепное. Может, «Маньчжурский кандидат» и дешевое чтиво, но это чрезвычайно изысканное дешевое чтиво. Это человек в клетчатом смокинге, цыпленок по-королевски, фаршированный трюфелями. Это смешение всех литературных стилей периода 1959 года. Судите сами.

Временами книга написана жестко:

«Сердечный приступ, будь она неладна! Одно неудачное слово, и эта старая перечница отправится к праотцам. Но куда деваться? Он сам накликал эту „головную боль“, когда, покинув Валгаллу, позвонил этому маленькому потному человечку, который, ясное дело, своего не упустит».

Временами сухо, в духе полицейского протокола:

«— Спасибо, майор. Вы свободны.

Марко покинул генеральский кабинет в 16:21. В 16:55 генерал Джоргенсон застрелился».

Иногда, и, как правило, в самом напряженном месте, текст насыщен оригинальными образами:

«Мать Реймонда двинулась на сенатора, плюясь langrels.»

«Он стискивал телефонную трубку, словно osculatorium, полностью сосредоточившись на текущем моменте».

Временами это утонченная поэзия, которая никого не оставит равнодушным:

«Всего лишь мгновение назад он направлял их широкое каноэ по залитому закатным светом озеру к точке белого света на небе, которая все расширялась и расширялась, пока не затмила собой мрак».