Читать «Упрямый горизонт» онлайн - страница 3

Только не те, которых ты видел в реке и в аквариуме, а древние рыбы.

В то время на суше ещё никто не жил, за исключением пауков и некоторых насекомых. Можно даже сказать, что они первыми научились ходить, но что это была за ходьба? Так, ползание. Ног-то много, а шага настоящего нет.

А у рыб и вовсе ног не было. И это, однако, их не смутило. Когда их родные озёра и реки высохли, а сами они оказались на суше, им ничего не оставалось, как учиться ходить.

На плавниках — а ходили. Авось разовьются ноги из плавников!

Сначала у них плохо получалось, они не ходили, а прыгали, и их можно было назвать лягушками, потому что, прыгая по земле, рыбы постепенно становились похожими на лягушек. Или на кого-то вроде лягушек.

Потом некоторые из них приспособились ползать и стали похожи на ящериц. Или на кого-то вроде ящериц.

И так, попрыгав, как лягушки, поползав, как ящерицы, рыбы стали ходить по-настоящему и постепенно превратились в лошадей, медведей, тигров, собак…

Сейчас даже трудно поверить, что собаки — бывшие рыбы (хотя они довольно хорошо плавают). И все звери, и все птицы, какие есть на земле, — это бывшие рыбы.

И даже мы с тобой — бывшие рыбы: потому у нас и кровь солёная, как солёное море. Сначала мы были рыбами. Потом прыгали, как лягушки. Ползали, как ящерицы. Бегали на четвереньках, как звери… Вот как много нужно пройти, пока научишься ходить по-человечески.

Как летописец Нестор старался всё записать, когда Санечка ещё не родился

Очень много лет назад, когда ты, Санечка, ещё не родился, жил в городе Киеве человек по имени Нестор.

Греческое имя Нестор, если его перевести на русский язык, означает «вернувшийся на родину». Возможно, человек этот куда-то уезжал, а потом вернулся на родину, и поэтому всё, что происходило на его родине, было ему особенно интересно.

И этот человек, возможно, подумал:

«Ну хорошо. Я-то знаю, что происходит на моей родине. А как об этом узнают те, которые будут жить после меня? Например, Санечка, который родится почти через тысячу лет, — как он узнает, что происходило до него на нашей с ним родине?»

Так, возможно, подумал Нестор и забеспокоился. Всё же обидно, когда что-то делаешь, делаешь, а потом об этом забывают, как будто это и не делалось никогда.

И тогда Нестор стал писать летопись.

Не надо думать, что он писал её только летом.

Летопись — это такая книга, в которую записываются события многих лет. Вот почему её так называют.

Написал Нестор и о том, что прочитал в других летописях, которые были написаны до него. Чтобы мы с тобой, чего доброго, не подумали, будто до Нестора у нас не было никаких событий. Хороший летописец думает и о тех, кто жил раньше, и о тех, кто будет жить позже, он для того и пишет свою летопись, чтобы соединить тех и других.

Он — как связист между прошлыми и будущими веками:

— Двадцатый? Это двадцатый? Я — двенадцатый… Соединяю вас со вторым.

Как приручили огонь

Было время, когда огонь разбойничал по лесам и больше ничем не хотел заниматься.

Он падал молнией на какое-нибудь высокое дерево и начинал его терзать, пожирать. Потом перебрасывался на другое, на третье дерево, — и вот уже целый лес бился в когтях огня.