Читать «Наш друг Хосе» онлайн - страница 11

— Обязательно, камрад Вилли. Сколько же тебе лет?

— Семнадцать.

— Учишься?

— Нет, мне нужно смотреть за мамой. Но я читаю… я люблю читать. Мак иногда приносит книги. У нас с ним одна мечта — найти постоянную работу.

— Скажи, кем бы ты хотел быть, Вилли?

Неожиданно Вилли весело улыбнулся и сказал:

— Удавом.

— Удавом?..

— Да, камрад, удавом, чтобы налопаться сразу на десять дней и меньше думать о пище.

— Ого, да ты весельчак, Вилли!

— Это лучше, чем хныкать, камрад.

— Да, верно, но все же кем бы ты хотел сделаться, дружок?

— Штурманом. Я очень люблю море.

— Вилли, они идут! — вскрикнула женщина.

Я взглянул на нее. Только теперь я заметил ее сходство с сыном. Такой же строгий, красивый лоб, такие же губы и глаза на бледном лице.

— Вилли… спрячься, Вилли…

— Не обращайте внимания… Ей все кажется, что пришли взять меня в казармы, как когда-то отца и Сида.

— А не лучше ли поместить маму в больницу? Там врачи…

— В больницу? Нет, вы не знаете лондонских больниц, камрад, — с горечью произнес Вилли.

— Я тебя не отдам, сынок… — снова заговорила женщина.

— Не обращайте на нее внимания, — в третий раз сказал Вилли. — Я ухаживаю за ней. Ночами и по утрам я выхожу с ней на воздух… Мы в этом подвале четвертый год. Я работаю, где только придется, камрад. А нет — собираю в порту зерна, уголь… Так и живем.

Плита раскалялась. От мокрой одежды начал подниматься пар.

— И Мак так живет, — низко опустив голову, сказал Вилли.

— Кто такой Мак, дружок?

— Старик, безработный. У него золотая душа, камрад. С вашего позволения, я отдам ему брюки, а ботинки будем носить по очереди…

Голос матери перебил мальчика:

— Вилли, берегись!..

Она приподнялась с кровати, взглянула на сына тревожными и прекрасными глазами матери и вновь опустила голову на подушку.

— Спит, — сказал Вилли. — Она не совсем сумасшедшая… Идемте, камрад, поздно. Я проведу вас в док.

Попрежнему лил дождь. Надрывая душу, продолжали реветь сирены. Над гаванью клубился густой туман. Шагах в сорока от корабля Вилли остановился:

— Прощайте, камрад, и знайте, что если это самое произойдет, то, о чем кричат молодчики на Пикадилли, я не сделаю ни одного выстрела в русских. Пусть мне за это даже отрубят голову!

— Народ не хочет войны, мой мальчик.

— О, еще как не хочет!..

Утром мы отдали швартовы. Погода не изменилась. Матросы в венцерадах — просмоленных костюмах — были «все наверх» и, выстроившись вдоль бортов с кранцами в руках, сердито бранили какое-то голландское судно, едва не задевшее нас по левому борту. На Темзе во всех направлениях сновало множество катеров; почти на всех выли предупреждающие гудки.

И не переставая шел холодный, смешанный с туманом дождь.

А море встретило нас ровным и сильным ветром. Солнце прорвалось сквозь дождевые тучи, и волны, высокие и золотые, запели свои морские гордые песни.

Я стоял на баке и думал о нашем маленьком друге: