Читать «Клеопатра и Цезарь. Подозрения жены, или Обманутая красавица» онлайн - страница 116

– Где ты его взял? – пораженно спросил Агриппа.

Октавиан хитро улыбнулся и незаметно подмигнул Меценату.

– В храме Весты, Агриппа.

– И тебе его так просто отдали?

– Нет, конечно же. Пришлось убеждать и взывать к патриотизму, – прямо ответил консул. – Не переживай, Агриппа, все законно.

Пытаясь скрыть улыбку, Меценат сделал глоток вина. Всю ночь он придумывал завещание Антония. Составил несколько вариантов, каждое предложение жарко и долго обсуждалось с Октавианом. Оба они прекрасно понимали, если сумеют устрашить сенат этим завещанием, то не только смогут свергнуть Антония, но и привести Октавиана к единовластию.

Уже после ухода Агриппы Меценат заметил:

– Ну что ж, один наживку проглотил, теперь остался сенат.

– Будем надеяться, мой друг, будем надеяться, – задумчиво проговорил Октавиан.

6

После Александрийских пожалований и публичном, ничем не обоснованном разводе с Октавией личная неприязнь между двумя консулами вылилась в откровенные вражду и ненависть. На поверхность всплыли старые обиды и претензии. Они начали забрасывать друг друга угрожающими письмами и обвинениями в лицемерии и предательстве государственных интересов. Благодаря зловещим пророчествам, заполонившим империю, Октавиан успешно играл на страхе римлян. Если Клеопатру и так все ненавидели, то Антоний был любимцем армии и народа, и пришлось немало попотеть, чтобы разжечь к нему ненависть. Его представляли безвольным рабом египетской царицы, поклявшимся ради ее прихотей уничтожить Рим и обрушить возмездие на Капитолий. Это возымело свое действие, и многие сторонники Антония от него отвернулись, и он начал терять популярность не только в Риме, но и в армии. Против консула выдвинули еще одно обвинение: пренебрегая священными традициями и законами Рима, он взял в жены чужеземку. Вопиющая наглость, которую даже Цезарь себе не позволил!

Антоний долго смеялся и тут же написал Октавиану ответ: «Что это на тебя нашло? В том ли дело, что я сплю с царицей? Но ведь она не жена мне, не так ли? И разве это случилось впервые? Это продолжается вот уже девять лет».

Клеопатра, внимательно следившая за перепиской Антония и Октавиана, была неприятно поражена этим письмом и восприняла его как личное оскорбление. Тогда она задумала интригу: слуга должен был совершить подмену письма на официальное признание Антония ее законной женой. Однако по какому-то роковому стечению обстоятельств слуга не успел совершить подлог и был жестоко наказан царицей – повешен на городских воротах. Впрочем письмо это не получило публичной огласки, так как Октавиана совершенно не устраивал тот факт, что египетская царица для Антония являлась пусть и особой любовницей, но одной из многих, а значит, он не нарушал римских законов.

Сам Антоний с трудом понимал всю серьезность положения, в котором он очутился. Пребывая в разгуле и пьянстве, он постепенно терял нить происходящих событий – что было на руку Клеопатре. Все свободное время Антоний проводил в обществе «Союза неподражаемых», специально созданном для него царицей. Это был узкий круг людей, особо приближенных ко двору, которые занимались лишь чревоугодием и распутством. Быть может, некое чувство и подсказывало Марку Антонию, что его вовлекают в беду, а от его имени творят злые дела, устремленные против Рима, но от природы он был тяжелодумом и очень плохо разбирался в людях. Антоний и думать не смел о том, что царица, мать его троих детей, несчастная женщина, немало страдавшая от злых людей, умело им управляет: следуя своей давней привычке – чужими руками добывать победу, – разжигает новую гражданскую войну в Риме.