Читать «Дикобраз» онлайн - страница 5

Ребенком, когда его отец еще был в фаворе, Солинский часто приходил сюда. Упитанный, серьезный мальчик в накрахмаленной пионерской форме, он всегда испытывал трепет в День Освобождения, так же как и в День Октябрьской Революции, и в День Советской Армии. Духовой оркестр, медь которого сияла ярче, чем вонзавшийся в небеса бронзовый штык, оглашал окрестности печальной музыкой. Советский посол и командующий Братскими Советскими Силами возлагали к ногам бронзового героя огромные, как тракторные шины, венки. За ними следовали Президент и глава Народной Обороны. Потом все четверо, плечом к плечу, отступали, неуклюже пятясь, словно боялись неожиданно услышать сзади тяжелые шаги. Петру нравилось бывать здесь, он чувствовал себя взрослым и с каждым годом все безоглядней верил в солидарность социалистических народов, в их прогресс, в их неизбежную, научно обоснованную победу.

Еще несколько лет назад сюда, к Алеше, как прозвали это изваяние, новобрачные совершали в день свадьбы паломничество. Со слезами на глазах и с розами в руках они стояли у подножия, охваченные торжественностью минуты своего приобщения к истории. В последние годы эта традиция постепенно исчезла; и единственными паломниками, если не считать праздничных дней, остались русские туристы. Роняя несколько цветочков к постаменту, они, может быть, умилялись своим подвигом, представляя себе горячую признательность освобожденных народов.

Закаты и восходы высвечивали над городом далекую статую Алеши. Петр Солинский любил в это время сидеть за своим столом у окна и ждать, когда солнечные лучи заиграют на солдатском штыке. Он поднимал глаза и думал: вот что почти полвека вонзалось в сердце моей страны. И теперь он должен был помочь вырвать этот штык оттуда.

Обвиняемого по Уголовному делу № 1 известили, что предварительная беседа с Генеральным прокурором Петром Солинским состоится в десять часов. Поэтому в шесть часов Стойо Петканов был уже на ногах, разрабатывал тактику, обдумывал требования и вопросы. Инициативу нельзя ни в коем случае упускать.

Вот, например, первое утро его заключения. Его арестовали совершенно незаконно, ни словом не объяснив, в чем его обвиняют, и притащили сюда, в здание Госбезопасности, которую они теперь переименовали на новый, буржуазный лад. Старший милицейский чин показал ему стол и кровать и обратил его внимание на полукруг, начерченный на полу мелом. Затем вручил ему что-то похожее на конфетти. Так он, во всяком случае, решил и соответственно с этим добром обошелся.

– Что это? – спросил он, бросив на стол пачки разноцветных листочков.

– Ваши продуктовые талоны.

– Ах, так вы, значит, настолько добры, что позволяете мне выйти отсюда и постоять в очереди?

– Генеральный прокурор Солинский решил, что, поскольку вы теперь рядовой гражданин, вы должны переносить все временные трудности, выпавшие на долю остальных рядовых граждан.