Читать «Тополята» онлайн - страница 121

Солнце падало на приземистую дверь. К ней был пришпилен квадрат серой бумаги с крупными старинными буквами (кажется, называется «славянская вязь»):

СЕ КУТ,

ГДЕ СЕКУТ

А ниже – рисунок: увеличенная картинка из учебника истории. На скамье лежит мальчишка со спущенными штанами, а его охаживает хворостиной монах в острой шапочке. У бедняги в крике разинут круглый рот.

Кабул спиной вперед быстро вышел из теремка. Словно ему пригрозили, что уложат на лавку после мальчишки. Вовчик выкатился следом. Кабул сдавленно сказал:

– А долбят каждый день, что православие – добрая вера…

– А разве нет? – удивился Вовчик.

– А разве да?.. Какая-то испанская инквизиция.

Вовчик назидательно возразил:

– Инквизиция сжигала и мучила. А здесь учат уму-разуму. Чего такого?

– И никто не спорит?

– А как спорить? Родители заранее дают согласие. Будешь упрямиться – дома добавят. В Библии написано, что это полезно…

– А в законах написано, что никого нельзя унижать! – вскипел Кабул.

Вовчик спросил опасливо:

– Ты, что ли, обиделся?.. В прошлом году тут был один, очкастый такой, из художественного лицея, тоже заспорил. О правах человека. С Нефедом. А тот объяснил: «Вы еще не человеки, и прав у вас никаких нет. Их надо зарабатывать, пока растете… А пацаны ваших лет, – говорит, – они вроде пустых сундуков. Что в них вложат, такими они и станут и тогда надо смотреть: давать права или нет. А до той поры надо учить и учить…»

– По голой ж…, – добавил Кабул.

– Ну, не по голове же… А мягкое место для того и сделано природой. Чего такого?

– Ты, видать, уже получал здесь… по законам природы, – заметил Кабул. Без насмешки, даже с жалостью. Вовчик не стал отпираться:

– Ага… В том году нас троих сестра Аксинья застукала, когда мы за девчонками в ду́ше подглядывали. И повела к отцу Ефрему. А тот говорит: «Ты их поймала на этом непотребстве, ты и поучи… Я, – говорит, – лишь малолеток учу, авосечкой, а здесь нужен прут…»

Кабул не сдержал сумрачного любопытства:

– И поучила?

– Ой-я-а… при тех же девчонках. Мы верещим, а они хихикают…

Кабул не сдержал брезгливости:

– Ты будто с радостью вспоминаешь…

– Не с радостью, а… как приключение. Во всяком приключении душа замирает, и тогда тоже…

– Иди, напросись опять…

Вовчик, видимо, не замечал досады Кабула. Наверно, по доброте душевной.

– Не-а, больше неохота. А мелкие иногда напрашиваются. От авоськи-то не сильная боль. Никитка говорит: «Боязно, зато интересно». Стучат друг на дружку, а потом вереницей бредут к отцу Ефрему. Тот и рад…

– А старшие не стучат?

– Ну, бывает… Это ведь вроде игры. Узна́ют про чужой грех и бегут с донесением.

– А отец Ефрем ничего вам про Иуду не говорил?

Вовчик искренне удивился:

– При чем тут Иуда? Он Христа предал, чтобы обречь его на мучения. И ради денег. А здесь, если кто про другого говорит, это же ради пользы. Чтобы очистить его от греха…

– Ну да, ну да, – сказал Кабул и стал смотреть на острые верхушки елей. И считать, сколько ему осталось жить в «Прямой дороге». Получалось, что около двух недель…

Обратный путь

Брат Нефед занимал должность старшего воспитателя. Воспитатели отрядов были скорее надзирателями, следили за порядком, но никакой педагогикой не занимались, а брат Нефед казался вездесущим. Умел всегда оказаться в нужном месте в нужный момент и сказать подходящую речь. Было заметно, что другие взрослые побаиваются его…